Долгий путь

И здесь, видно, происходила борьба между солнцем, водой и облаками; земля лежала обнаженная, дымясь от влаги, то вся в свету, то в тенях от быстро бегущих облаков, улыбаясь солнцу. Но весна победила, и радуга перекинулась над зеленым покровом земли в знак того, что и здесь человек может считать себя дома.

Видбьёрн осмотрелся и увидал березовый лес, массу отличных стволов для постройки судов; тут можно было построить огромные удивительные корабли и объехать на них весь свет! Тут он и решил остаться.

НОВОСЕЛ

В Стране Жизни Видбьёрн столкнулся с первобытным населением. Ему и в голову не приходило, чтобы эти маленькие шелудивые дикари, ютившиеся в чащах, словно насекомые, были те самые красивые, голые люди, которые грезились ему в лесах на юге. И все-таки это были они. Они были прямыми потомками того самого народа, который в свое время изгнал Дренга, принеся его в жертву зиме.

Понадобилось немало времени, пока пугливые туземцы успокоились настолько, что Видбьёрн мог хорошенько присмотреться к ним; вначале они прятались в кустах, как лисицы, и спасались бегством, как только к ним приближались. Чтобы лучше укрыться от погони, они обычно удирали на четвереньках или пробирались ползком, выставляя из высокой травы одну спину, прикрытую жесткой шкурой; при этом они время от времени оборачивались лицом назад, скалили зубы, двигались дальше. Отбежав же на порядочное расстояние, вскакивали на ноги и снова пускались наутек, пока не считали, что они в безопасности. Видбьёрн прозвал туземцев Гревлингами[7] за их следы и особый запах.

Ему стало ясно, что они смотрели на него и на его высоких белокурых сыновей с величайшим ужасом и в то же время с благоговением, считая их, вероятно, какими-то сверхъестественными существами. Да и как им было иначе смотреть на этих светловолосых и голубоглазых великанов, приплывших к ним по воде на судах, о которых дикари не имели и понятия? Видбьёрну приходилось всячески приманивать их знаками внимания и ласки и ходить с зелеными ветвями в руках вместо оружия. И все-таки дикари не подходили, а подползали на брюхе, взвизгивая, как щенята от страха и покорности. Кроткая Воор присаживалась на корточки и, кладя себе на колени ячменные лепешки, приманивала детей Гревлингов.

Постепенно устанавливалось кое-какое сближение, но, даже убедившись в том, что эти высокие белые люди не намереваются сожрать их, Гревлинги все-таки продолжали валяться перед ними на земле, как перед сверхъестественными существами. Видбьёрн, таким образом, не встретил с их стороны никаких препятствий к своему владению страной.

Земля здесь была богата обширными сосновыми и березовыми лесами, изобиловавшими дичью. Внутри страны расстилались бесконечные степи, где паслись табуны диких лошадей и овец в таком количестве, что их и глазом было не окинуть. Тут Видбьёрн в первый раз увидел дикую лошадь. Она покинула Скандинавию задолго до его прихода. Правда, по преданиям, предки его в незапамятные времена знали животное, у которого было всего по одному пальцу на каждой ноге и которое бегало со скоростью ветра, но Видбьёрн считал все эти предания баснями, которых столько накопилось с минувших времен, но теперь ему довелось увидать этих животных воочию.

И Видбьёрн возложил большие надежды на более близкое знакомство с ними. Это были красивые животные со следами белых полос на желтовато-серых боках и с большими подвижными ушами. Они были очень живого нрава, любопытные, шаловливые и готовые в любую минуту помчаться веселым галопом по степи. Сыновей Видбьёрна очень занимали резвые животные, и они пытались подобраться к ним, держа в одной руке кусок хлеба, а в другой сложенный аркан; лошадки невольно соблазнялись, приплясывали на месте, ласково извивались и, видно, очень не прочь были познакомиться, но когда юноши подходили чересчур близко, они все-таки во весь опор пускались прочь, так что в воздухе только мелькали впадины всех четырех копыт. Животные громко ржали, особенно молодые жеребцы, которые носились, размахивая гривами и сверкая белками глаз; юноши окликали их самыми ласковыми именами, и лошадки кивали головами, отвечали веселым ржанием, но не подпускали к себе – дескать, рано еще!

Дело в том, что туземцы только и умели, что убивать лошадей; приручать их, делать своими друзьями – на это у них не хватало ума. Вообще, они проявляли к животным такое бесчувствие, которое казалось Видбьёрну и непонятным, и возмутительным. Мало того, что они убивали животных на охоте, они еще хладнокровно мучили их ради забавы; им и в голову не приходило подойти к животным дружелюбно; насколько мог понять Видбьёрн, эти трусливые двуногие считали себя неизмеримо выше всего, что называлось животным. У Гревлингов, вообще, было множество особенностей, которыми они гордились и которые Видбьёрн охотно оставлял, нисколько им не завидуя.