Долгий путь любви, или Другая сторона

Но потемневшие глаза обещали вполне конкретные уроки, и, теряясь от полыхающих в них сполох, я перевела взгляд на руки, напряженно сжимающие руль. Всю дорогу смотрела именно на них, ощущая, как сгущается вокруг нас воздух. Пьянела от этой насыщенности, от молчания, ставшего осязаемым, от стука собственного сердца. А когда машина, наконец, остановилась, и мужчина вытянул меня наружу с почти маниакальной скоростью, уже не могла ни о чем думать. Только чувствовала. Губы, смявшие рот. До боли запутанные волосы. Поцелуи-укусы на обнаженной коже. Шелк простыней, простертый под спиной. Тяжесть. Его. Рядом. Не во сне…

– Саша… Посмотри на меня.

Я с трудом разлепила глаза, пытаясь сфокусироваться на склоненном надо мной лице. Мысли ускользали, а охватившая все тело истома вытеснила иные ощущения. Стесняться не получалось: я тонула в его ласках, мучительно желая продолжения.

– Ты ничего не хочешь сказать?

Разве можно говорить в такие моменты, когда только чувствуешь? Когда и взгляд, и слух, и желание подчинены тому, кто внезапно стал ближе всех?

– А нужно?

Он пытался что-то прочесть в моем затуманенном взгляде. Тронул пылающий лоб, осторожно убирая прядь волос, удержал ее в ладони, накручивая на пальцы.

– Глупышка… Я же мог тебе навредить.

Это казалось невозможным. Я будто превратилась в податливую глину, подчиняющуюся его умелым движениям. Хотела быть послушной и находиться еще ближе к нему так сильно, что ни о чем другом не могла думать. Он ждал объяснений? А еще говорят, что в подобные моменты разговоры нужны только женщинам.

– Маленькая, почему же ты не призналась, что эта ночь для тебя первая?

Чтобы найти в себе силы для ответа, мне пришлось вынырнуть из сладостного омута.

– Боялась, что ты передумаешь. У мужчин ведь принято считать: если столько лет никого не было, значит, что-то не так…

Филипп тихонько рассмеялся, и подтянул меня еще ближе, хотя мы и так лежали почти вплотную.

– И откуда же ты знаешь, как принято у мужчин?

Я потерлась щекой о его плечо.

– Слышала… Скажи, что это неправда. Что ты никуда не уйдешь. Я всему научусь, чтобы тебе нравилось.

Обнимающие меня руки ощутимо дрогнули, и шепот обжег губы.

– Я не уйду, даже если ты попытаешься меня прогнать. Теперь просто не смогу. Ты нужна мне, девочка. И это честь: оказаться первым.

«Единственным…» Я не сказала этого вслух, но он понял. Перехватил мое дыхание, впиваясь в губы одновременно ласково и резко.