Долгий путь в Миртану

Огибая вслед за Урр-Шаком очередной необъятный ствол, стоявший на краю заросшей цветами прогалины, Безымянный услышал над головой низкий гул и почувствовал сладкий аромат. Он приостановился и поднял голову. Саженях в трёх над землёй из едва заметного дупла вырывалось тёмное подвижное облачко — дикие пчёлы спешили облететь за длинный тёплый день как можно больше цветов. Урр-Шак, заметив, что бежавший за ним человек отстал, остановился и что-то нетерпеливо проворчал. Слов старого орка Безымянный не разобрал за гомоном птиц и звоном насекомых, но догадался, что его поторапливают, и двинулся дальше.

Они перешли вброд неглубокий ручей, необыкновенно чистый и холодный, который весело журчал, лихо огибая каменные глыбы и древесные корни, покрытые грубой замшелой корой. Безымянный вновь остановился и, зачёрпывая пригоршней хрустальную воду, утолил жажду. Шаман подождал его, а затем нетерпеливо устремился дальше в лес. За ручьём начался пологий подъём. Деревья постепенно становились ниже и раскидистей, а трава под ними — ярче и гуще. Чаще стали попадаться камни. Впереди, вспугнутые торопливыми шагами человека и орка, бросились прочь несколько крупных животных, головы которых украшали раскидистые ветвистые рога.

— Это же олени! — удивлённо воскликнул Победитель Драконов. — А я думал, что они только на материке водятся!

— Тут всякий зверь много, — отвечал, обернувшись, Урр-Шак. — Этот остров на ваш язык звать Заповедный. Здесь нельзя убивать и рубить лес. Орки сюда редко ходить — только делать обряды и очищение… Бежать скорее, дракон нас ждать!

* * *

Широкое устье пещеры выходило на небольшой луг. Выше, вздымаясь уступами, возвышалась гора, острая вершина которой где-то на огромной высоте сливалась с редкими белыми облаками. Впрочем, на фоне блистающей вершины, покрытой вечным снегом и льдом, облака выглядели грязновато-серыми.

Безымянный, поднимаясь к жилищу Фардарганира, весь взмок, хотя здесь было прохладнее, чем в лесу, а вдоль склона, с каждым шагом становившегося круче, веял лёгкий ветерок. Урр-Шак тоже тяжело водил мохнатыми боками и взахлёб хватал разинутой пастью свежий горный воздух. Отдышавшись, они направились к пещере. Впрочем, входить внутрь им не потребовалось. Как будто почуяв приближение гостей, хозяин сам выбрался наружу. Он величественно вышел им навстречу, чуть переваливаясь и балансируя полусложенными крыльями, следом струился гибкий чешуйчатый хвост, а из ноздрей вырывался пар.

Безымянному не так давно пришлось близко познакомиться с несколькими драконами. Настолько близко, что их разделяли только три локтя остро отточенной и напоенной магией стали. И знакомство с казавшимся таким маленьким и слабым человеком стоило шестерым чудовищам жизни. Так что у нашего героя не было причин испытывать ужас или особое почтение перед громадными крылатыми ящерами. Недаром слова "Победитель Драконов" с некоторых пор заменили ему имя, которое он не очень-то спешил открывать даже самым близким друзьям. Но, тем не менее, сейчас, увидев Фардарганира, он испытал именно ужас и почтение. Причём ужас этот был замешан на восхищении, а почтение оказалось столь искренним и глубоким, что самого его удивило.

Фардарганир ростом вдвое превышал любого дракона, из ранее виденных Безымянным. Но вряд ли один только размер мог бы его так уж впечатлить. Восхищение вызывала необыкновенно яркая, буквально искрящаяся чешуя старого ящера, переливавшаяся всеми оттенками синего и зелёного цветов, украшавший хребет острый гребень, переходивший на голове в похожее на корону сплетение рогов. Но больше всего впечатляла сдержанная мощь и ощущение собственного достоинства, читавшиеся в каждом его движении, и ум, который излучали большие золотистые глаза. Было и что-то ещё, трудноуловимое, что необыкновенно роднило Фардарганира с окружавшими горами и расстилавшимся у их подножия лесом, с едва слышным шелестом ветра и отдалённым гулким рёвом мракориса. Как всё это так разнилось с дурной злобной силой и болезненной гордыней других драконов! Фардарганир отличался от них, как шаман Шаншир — от грязных одичавших гоблинов, воровавших у крестьян овец и пожиравших их в тёмных закопчённых пещерах. Или как маг Ватрас отличался от, скажем, мерзавца Сентензы или покойного Бладвина.

Дракон, будто бы не заметив пришедших, оглядел горы, плавно поворачивая голову, казавшуюся не такой уж большой на длинной мощной шее. Потом расправил крылья, растянув искрящиеся аквамариновой чешуёй перепонки, чем заставил замереть Избранного и орка в немом восторге. Наконец, сложив крылья, он опустил голову к пришедшим и с весёлым любопытством взглянул прямо в глаза человеку.

— Так вот ты какой, Избранник Богов! — пророкотал он на чистейшем миртанском, без малейшего следа акцента. — Примерно так я тебя и представлял.