Долгий путь вниз

А вообще
зачем он тебе?

Когда я смутился

(верней притворился,
как будто
смутился),

она четко произнесла,

чтобы прояснить
свою мысль –

пистолет

.

09:08:15

Потом был простой разговор.

Я не хочу ничего плохого,
но вообще-то
такие вопросы не задают
незнакомым людям,

сказал я,

стараясь выглядеть
спокойным.

Девчонка кивнула

и ответила:

Ты прав.

Совершенно прав.

А потом

она положила ладонь мне на плечо,
от ее запястья пахло духами
и било мне прямо в нос, и она сказала:

Но

я
знаю
тебя,

Уилл.

Я не стану сопротивляться.

Я чуточку возбудился.

Да, я говорил,

что в лифте,
да с призраком,
какие уж там
мутки!

Но мы же не навсегда

в этом лифте.

А Шон всегда говорил,

если девчонка говорит,
что знает тебя,
а ты ее – нет,
значит, она тебя
наблюдает,
вычисляет,
проверяет.

Наверное, Бак его так учил.

Надеюсь, все это правда.

Откуда? –

поинтересовался я,
твердо решив замутить с ней.

Откуда ты меня знаешь?

Девчонка улыбнулась,

но только глазами.

С детской площадки,

сказала она.

Там еще перекладина была.

Очень смешно,

сказал я,
подыгрывая
ей, раз уж она сама начала.

Я ничего никуда не перекладывал.

А я об этом и не говорила,

ответила она.

Я серьезно.

Ну, тогда ты

ошиблась,
я уже вырос и не хожу
на детскую площадку.

Да, но я тебя знала,

когда ты туда ходил.

Она открыла свою сумочку,

порылась в ней,
вытащила бумажник,
развернула его
и показала мне фото,
как это делают белые
в кино, когда хотят

похвастаться детьми.

Я-то не хотел смотреть ни на каких детей.

Но они там были.

Там были мы сами.

Я и моя подружка Дэни,

когда мы были детьми.
Восьми –
летними.

У меня еще не было

ни джинсов, ни футболок
от Шона.

Цветастое платье,

шортики
у Дэни,
она свисала с перекладины,
высунув язык,
похожий на леденец.

Солнце сияло в моих глазах.

И в ее глазах тоже.

09:08:18

Ты это помнишь? –

спросила девчонка,
закрывая
и защелкивая
бумажник.

Конечно,

сказал я,

дивясь, откуда
она знает Дэни.

Это был самый лучший

и самый худший мой день.

Ты помнишь, что в этот день… –

она замолчала,

склонив голову
набок,
уперев руки в боки,
расправив локти,
потом добавила:

…я тебя поцеловала?

Я вытаращился на нее.

Дэни?

Это была Дэни. Дэни.

Она стояла передо мной.

Цветастое платье,

то самое.

Ее лицо

на восемь лет старше,
чем у восьмилетней,
и все же

все то же.

Ну да, я помню.

Я помню.
Я помню это.
И помню тот день.
А потом…

Я замолчал.

А потом…

Выстрелы,

сказала она.

Выстрелы.

Выстрелы,

похожие на новогодние хлопушки,
они неслись отовсюду.

Дэни сказала, что ее тело обожгло,

и ей хотелось только
выпрыгнуть из него
и улететь подальше

как нам мечталось,

когда мы раскачивались на перекладине.

Мне хочется блевануть,

поддразнивал нас Бак.

Он мерзко хихикал,

а сигарета свисала у него изо рта,
при этом он потешно дергался,
как рыба, заглотившая приманку,
когда при этом из головы ее торчит крючок.