Долгий солнечный день

«…самым странным, пожалуй, является именно Присутствие. Могу с гордостью заявить: автором этого термина являюсь я, Владимир Федорович Креус, потому что именно я сумел, с помощью ряда исследований, выделить почти полтора десятка человек в мировой истории, которые являлись не жителями нашей Земли, а именно Присутствующими. К огромному моему сожалению, я застал лишь следы, но даже следы эти поистине бесценны, потому что ведут нас отсюда, из захолустья и забвения, в прекрасные иные миры…»

— Так, — произнес Саб с легким раздражением. — Вот почему он пишет — так? Прекрасные иные миры, подумать только! Он там был? С чего он взял, что там есть что-то прекрасное, а?! Жаль, он уже умер, а то загнал бы я его в пару миров, и посмотрел бы, как вытянулось его лицо. «Прекрасные иные миры», подумать только.

Ответом ему была тишина, троица отправилась на пробежку и потренироваться, в этот раз без него — он вполне мог следить за тренировкой по сканеру. Пятый, который до выхода забежал проведать Саба, увидел, что тот увлечен чтением, и предложил остаться, мол, сами побегаем, и упражнения сделаем. Побегайте, ответил рассеянно Саб, вытаскивая и разворачивая очередной лист. Хорошо, побегайте сами.

«…первым пунктом стало перевоплощение, вторым — утрата мест захоронения. Это действительно странно, более чем странно, ведь одно дело — потерять что-то небольшое, например, какой-то предмет или реликвию, а другое — могилу известного, более чем известного человека! Особенно с учетом обрядовости, с тщательностью исполнения множества обычаев, и с созданием роскошного надгробия, ведь это немаловажный аспект для людей состоятельных. И если первые случаи, которые я начал разбирать, еще можно было отнести к совпадениям, то после того, как количество их перевалило за второй десяток, я понял, что имею дело с закономерностью. Теперь о перевоплощении, которому я посветил немало времени, ведь нам с Клавой пришлось проделать немалую работу, и посетить немало мест, чтобы суметь придти к тем выводам, о которых я скажу позднее. Как раз с перевоплощения всё и началось, и первой обратила на него внимание именно Клава — её женский взгляд оказался более чутким, более внимательным, и она сумела увидеть то, чего не сумел разглядеть никто до неё. Это она увидела на семейных портретах Ворониных не сродство, а тождество! Не могут семейные черты пройти от шестнадцатого века почти до наших дней в неизмененном виде, любой мало-мальски уважающий себя ученый скажет, что это невозможно. Некоторые особенности — да, могут. Форма лица, цвет волос, что-то ещё. Но никак не то, что сумели разглядеть мы. Воронины стали нашим первым совместным исследованием, и я горжусь своей женой — она сумела сделать то, что до неё не сумел никто другой.