Долгий сон

«Оказывается, по их поверьям, чучелу, нареченному именем человека, передается часть его дух. Соломенная кукла становиться подношением морскому богу, а человек получает новое имя и посвящает остаток жизни служению Синему Хозяину. — Рассказывал Эрссер сидя на палубе „Летучей рыбы“ после того, как позорно сбежал от возмущенных тхлайцев. — Быть жрецом весьма престижно и совсем необременительно. Эта ушлая девица едва не выцарапала мне глаза за то, что сорвал церемонию и отсрочил принятие ею жреческого сана еще на месяц».

Дракон небрежно подбросил в воздух свой трофей — репообразную голову соломенной куклы.

— Ну, что, вернем морскому богу его собственость? — Вместе с Хаэлниром они прошли на ют.

Змей поглубже нахлобучил на тряпичный шар медный венец, потом с размаху зашвырнул в пенящийся за коромой кильваторный след.

— Не сердись Синий Хозяин!

Хаэлнир прибавил к подношению горсть серебряных монет — милость морского властелина была не последним делом — им еще предстояло обойти не одну сотню островов.

* * *

Последнее время дворец брадизанского правителя вымирал с наступлением сумерек. Речь, конечно, не шла о тех вечерах, когда князь Риго закатывал очередной бал. Тогда во всех комнатах, даже тех, что лет десять не видели метелки горничной и стояли запертыми в ожидании лучших времен и ремонта, зажигали огонь — и дворец сиял сотней оранжевых глаз. Но время бесконечных осенних балов еще не наступило. Неделю назад теплые сумерки дворцового сада были наполнены шепетом влюбленных парочек, а также менее приятным, но более громким звуком — руганью обманутых мужей, застукавших свою прекрасную половину с новым поклонником. Теперь, едва садилось солнце, на аллеях и в длинных дворцовых коридорах не сыскать было ни тех, ни других.

— Призрак появляется около полуночи. — Поеживаясь от суеверного страха, рассказывал начальник ночной старжи. — Он облюбовал себе верхнюю галерею, но позавчера прислуга видела его в саду. Это высоченный старик, со скорбным лицом и черными провалами на месте глаз, он шел протягивая руки… — капитан нервно сглотнул, — словно искал кого-то… — Про себя главный стражник добавил: «Чтобы задушить», но вслух высказываться не стал, чтобы не сочли трусом.

Риго сидел у окна в собственной спальне, с утра потягивая мелузельский бренди. Творец не обидел его здоровьем, и князь полагал, что этим даром следует воспользоваться, как можно полнее — то есть ни в чем себе не отказывать. Поэтому, после утреннего бренди он еще собирался перекусить бараньим боком, маринованными яблоками, а после поохотится за стенами Брадизана или, если облака не разойдутся, (а погода была серенькая), наведаться к графине Амелии. Капитан с его докладом о зловещем призраке портил ему завтрак второй день подряд.

— Вы уверены, что ваши подчиненные не перепились, как обычно? После бочонка темного готтарского еще не то увидишь…

— Ваша светлость, я сам был свидетелем!

— Сами? И что же это было за привидение?

— Ужасный старик, как я вам докладывал. — Стражник снова нервно дернул кадыком. — Волосы и борода белые… глаза… и руки!..

— Да, да, про руки я понял. Так что же в этом ужасного?

— Так ведь это неупокоенный дух! А такой пока не заберет в могилу того, за кем явился, не отстанет.

— И за кем по-вашему он явился? — Правитель презрительно смерил собственного капитана взглядом — вояка с грубым лицом и здоровенными кулачищами явно боялся. Сам Риго не был суеверен. Зато он был предусмотрителен — качество, позволявшее ему выпутываться из множества переделок. Потеряв почти всю армию в последней войне, князь умудрился удержаться на престоле, и даже приобрел народную популярность: умело распространенные слухи о его неравной схватке сразу с десятком драконов до сих пор имели хождение в народе. Та же разумная предусмотрительность заставила брадизанского князя год назад вызвать колдуна из соседнего Врана, и теперь личные покои властителя сторожил не только отряд гвардейцев, но и мощное охранное заклинание.

Каптан молчал. Он подозревал, что по коридорам бродит неупокоенная душа маркграфа Клифтона, умершего год назад в подземной тюрьме замка. Князь Риго, решив обеспечить ленный надел дочери, выдал ее за старика-маркграфа, а после уморил того в темнице. Но начальник стражи благоразумно не стал делиться своими догадками. Риго снова усмехнулся.

— Ладно, — махнул он рукой, — нынче вечером я лично проверю посты, — надеюсь, у вашего призрака нет выходных?

Капитан щелкнул каблуками и вышел из спальни.

Князь допил бренди и потянулся. Выглянул в окно: из копившихся туч начал моросить мелкий дождик. Риго запахнул халат и неторопливо отправился в покои любвиобильной графини.

Амелия умела развлечь правителя: о времени он вспомнил только, когда начало темнеть.

— Пойду, проверю стражу, — нехотя освобождаясь из горячих объятий, пробормотал он.

— С чего вдруг? — Графиня лениво потянула на себя тонкое покрывало.

— Обещал нашему смелому капитану. Говорит, мои старжники в панике — ночью к ним повалился ходить призрак.