Долгий сон

Орудуя ножницами, Джим срезал с убитого разодранные в клочья брюки и белье, но, неизвестно почему, проявил деликатность в обращении с ногами: развязал шнурки, снял брюки, потом стянул носки.

— От носа почти ничего не осталось, — отметил доктор Брус. — Затянули на шее петлю, и потому каждый раз, как сворачивали за угол, голову швыряло из стороны в сторону так, что нос просто сцарапало. — Доктор взял двумя пальцами голову Криса и повернул на другую сторону. — Левая щека разбита рукояткой пистолета. — Он приподнял похожие на клешни руки убитого и осмотрел почерневшие запястья. — Руки были связаны, больше того, я допускаю, что его начали избивать уже после того, как связали руки. — Он повернул тело на бок и придержал, показывая рану, сквозь которую, отливая на свету, выступал белесоватый пузырек кишки. — А вот тут я берусь утверждать, что причина — пинок ногой, — доктор Брус говорил бесстрастно, то и дело останавливаясь, — и, по-видимому, уже после того, как Крис умер. Когда смерть наступает от удушья, мышцы живота чаще всего сокращаются, удерживая внутренние органы на месте. В данном случае обычной мускульной реакции, как мы видим, не было. — Доктор Брус нахмурился и продолжал: — Нанесли этот пинок, я сказал бы, скорее всего носком башмака. — Он перекатил труп на спину и осторожно развел бедра. — Половые органы отсутствуют, — сказал он нараспев.

Рыбий Пуп увидел в зияющей дыре между бедрами темный безобразный сгусток запекшейся крови, и от испуга руки у него сами дернулись вниз, загораживая пах.

— Половые органы вырваны, я сказал бы, либо клещами, либо иным инструментом подобного рода, — заключил доктор. — Убить его им было мало. Им еще требовалось его изувечить.Казалось бы, уж здесь-то могли бы его не трогать, хотя бы из брезгливости… Но нет! Отчасти они и убивали-то его как раз для того, чтобы иметь возможность изувечить!И вы не поверите, как много белых женщин с жадностью наблюдали за ними в это время. Пожалуй, из сознания, что им едва ли когда-нибудь еще представится случай увидеть обнаженного негра…

— А на кой черт им приспичило его видеть? — озадаченно спросил Тайри.

— Да уж можете не сомневаться, приспичило. Чтобы так изуродовать человека, надо питать к нему сильнейшее влечение, чуть ли не любовь. Ненавидеть они нас ненавидят, но и любят тоже. Больной, извращенной любовью, но любят…

— Сами вы больной, док! — взорвался Тайри. — Разве так людей любят!

— Безумие, согласен, и все же это правда. Их любовь к нам замешана на страхе. Тайри, я хорошо знал Криса. Он говорил, что с ним заигрывает белая девушка, и я предостерег его. Сказал, чтобы он ее не трогал. Но он не устоял, потому что она была белая, потому что ему это было ново. Прошло два года, и вот она же донесла на него. Зачем? Из чувства вины. Она желала его и в то же время терзалась страхом… Так что, предав его смерти, она как бы разом нашла для себя выход из обоих затруднений. Она насладилась им и поплатилась за это — вернее, поплатился-то он. —У доктора вырвался сухой смешок. — Сегодня, я уверен, она себя чувствует превосходно. — Он сдвинул ноги убитого. — Ну, вот так, — заключил доктор и отступил от стола. — Теперь он ваш.

— Да-а, — затравленно взглянув на убитого, протянул Тайри. — Теперь мой черед.

Рыбий Пуп только сейчас с удивлением заметил, что достоял до самого конца, — его так увлекли речи доктора Бруса, что испытанное вначале потрясение на время забылось.

— Я должен помыться, — сказал врач, оглядывая комнату. — Вы присмотрите за миссис Симз, да, Тайри?

— Как же, как же, — рассеянно пробормотал Тайри. — Обязательно, док.

— Тогда до свидания, — сказал доктор Брус.

— До свидания, док, — откликнулись Тайри, Рыбий Пуп и Джим.

Доктор неслышно прикрыл дверь. Трое оставшихся все стояли, глядя на тело Криса. Тайри внезапным хлопком приложил к глазам ладони.

— Будь оно все проклято, — яростно прошептал он.

— Это случается каждый день, — скучным голосом сказал Джим.

— Ну, не могу я привыкнуть! — крикнул Тайри.

— Да, я знаю, — процедил Джим.

— А следствие заключит: «Убит при попытке оказать сопротивление во время ареста». — Тайри вздохнул. — Ладно, сообщишь в полицию, Джим.

— Будет сделано, — сказал Джим, глядя в пространство.

— Идем, сын, — отец придержал дверь, пропуская его. Рыбий Пуп вышел, и дверь с лязгом захлопнулась.

Вслед за Тайри он двинулся по коридору к конторе. Он устал, ему хотелось домой. Отец подошел к столу, достал из ящика бутылку виски, открыл и, запрокинув голову, поднес к губам.