Долгий восход на Энне

— Я посылал своего друга к шлюпке, но стреляли не из нашего оружия. Далеко ли до ближайшей земли? Если мы упадем в океан, оттуда не выбраться.

— К острову Рин змей обычно прилетает к вечеру. День пути… Но сегодня он очень спешит, слышишь, как часто бьют крылья? На нашей планете нет ничего страшнее острова Рин. Если мы туда долетим, нас ждет рабство. Унизительное, бесправное рабство, о котором вы не имеете ни малейшего представления. Ни ваши исторические книги, ни видеокристаллы не могут передать чувства того, кто сам его испытал… И неизвестно еще, сумеем ли мы что-нибудь изменить.

— Постой… Я не понимаю… ты знаешь о наших книгах, о видеокристаллах? Откуда?

— Я многое знаю, Ротанов, и ты давно догадался, что я не простая борейка. Когда-то я была хозяйкой этой планеты, и тогда здесь не было рабства. Но это долгая история, и ни к чему тебе теперь бесполезные сведения. Если мы долетим, я расскажу все.

— Давай я помогу тебе выбраться, щупальца слабеют все больше…

— Не надо. Если змей почувствует, что в лапе ничего нет, он может повернуть обратно. К тому же у меня не хватит сил держаться наверху.

Она надолго замолчала. Ветер постепенно усиливался. К счастью, он дул им в спину и лишь ускорял полет. Совсем уже близко под ними плясали яростные гребни покрытых пеной валов Ветер пропитался влагой как губка, и если бы не плотная ткань скафандра, Ротанов промок бы насквозь. Он подумал, каково сейчас девушке, и нагнулся, чтобы хоть немного прикрыть ее от воды. Но, к его удивлению, она оказалась совершенно сухой. На ее платье вода не задерживалась и стекала крупными блестящими каплями, словно грубое домотканое полотно было пропитано каким-то гидрофобным составом. Даже на лице он не увидел капель, и лишь глаза сверкали в полумраке непередаваемым синим светом.

— Не жалеешь, что вышла за меня замуж? Муж из меня неважный, охотиться я не умею, да и на змеях раньше не летал, не знаю, как это правильно делать. — Ротанов хотел пошутить, но шутки не получилось, а она ответила неожиданно серьезно:

— Я долго решала, поверь. Мне нелегко было сделать выбор, потому что я искала не мужа, а человека, способного разделить со мной ответственность за судьбы многих людей на этой планете. Ты оказался настоящим мужчиной. Когда вы встретили в космосе старый корабль, вы не посчитались с опасностью, рискуя жизнью, пошли на стыковку и сделали все, чтобы выяснить, что случилось с его экипажем. И потом, уже на планете, после твоей схватки с дроном я поняла, что нашла тех, кого ждала так долго, что мое страшное одиночество кончилось.

— Откуда ты знаешь о старом корабле? — Он спросил ее о том, что поразило его больше всего, словно все остальное было не так уж важно.

— Я видела вас.

Только теперь он вспомнил фотографию, снятую с прибора «Симанса», и понял, почему ее лицо казалось ему знакомым.

— Жаль что я не знал этого раньше.

— Почему?

— Мы нашли бы способ избежать этого бессмысленного полета, ненужного риска.

— Но ведь мы летим на остров Рин. Туда нет иного пути. И только там может решиться судьба этого мира. Так что все правильно, и ты бы все равно полетел со мной. Если у нас хватит мужества и сил, если мы сумеем победить и нам помогут твои друзья, все еще может изменяться, еще не поздно… Но об этом потом, сначала нужно долететь до острова, а змей совсем ослабел, жаль, если так нелепо закончится наше путешествие, этого я не могла предвидеть…

Змей падал, как огромный аэростат. Его неуклюжее тело все еще висело в воздухе, поддерживаемое судорожными рывками беспорядочно хлопавших крыльев, но хвост уже задевал гребни волн, и в море за ними тянулся отчетливый пенный след.

В последний раз Ротанов осмотрел горизонт и не увидел ничего, кроме равномерной серой поверхности моря, испещренной гребнями волн. Впереди сверкнула далекая зарница, и в ее неверном свете на какую-то долю мгновения он заметил очертания скал, но уже в следующую секунду молния ослепительным блеском озарила все небо, и огромный ветвистый разряд понесся от этих призрачных скал к поверхности океана, и он подумал, что там скорее всего лежала низкая грозовая туча.