Долго без тебя (СИ)

Мюренн тянулась к знаниям. Они ее восхищали и захватывали. Она старалась выучить все, что только возможно. Очень старалась, потому что она, как и Патрик с Мэри, не знала, когда закончится ее путешествие. И она уже не была уверена, что хочет, чтобы оно заканчивалось. Если это не сон, если это проказы фэйри – она была им очень рада. В первые дни были слезы в подушку, а днем учеба. Теперь тоже слезы. Только теперь Мюренн не знала, как она сможет оставить Патрика и Мэри. Ей казалось, что она просто не переживет разлуку с ними. Когда она смотрела на прекрасного Патрика и ласковую Мэри, ее сердце сжималось. И противоречивые чувства и желания доводили девушку до исступления.

Порой ей казалось, что Патрик учится вместе с ней, словно большинство вещей он видит впервые, что знакомится с ними заново. Она была в этом уверена, она чувствовала это. Каждое утро, когда Мюренн открывала глаза – испытывала облегчение: «Я сегодня увижу Патрика.» Девушка видела, как тот смущается, когда она рассматривает его, а ей хотелось на него смотреть снова и снова. Мюренн никогда не видела таких красивых мужчин. Она ни разу не видела таких ярко-голубых глаз, как небо, таких блестящих черных волос. Он был очень высоким. Девушка улыбалась, вспоминая, что сравнивала его с боевым конем. «Он больше похож на чистокровных заморских скакунов, про которых рассказывала старуха Винни.» Эти мысли удивляли и смущали ее. Доходило до того, что она не могла и слова из себя выдавить. Только смотрела на своего спасителя с восхищением и все, даже пошевелиться не могла. «А ведь в деревне меня считали самой смелой и своевольной девицей, которая никогда не смущается, а может и нахамить, не моргнув глазом.»

А потом он рассказал ей про измерение расстояния и времени. Это очень долго укладывалось в сознании Мюренн, но в итоге медленно она стала использовать часы. С непривычки было сложно расстояние и высоту мерить одними и теми же мерками. Получалось, что Патрик высотой как четыре широких шага. Это ее очень смешило.

Девушка долго не могла понять зачем столько вилок и тарелок. А попробовав шоколад, она с восторгом и восхищением смотрела на своих новых друзей. А вот глотнув содовой, разразилась сильным кашлем, да так, что даже глаза начали слезиться. Изо дня в день Мюренн смотрела, как Мэри готовит, используя всякие непонятные штуки. Через три недели она попробовала помочь ей. У девушки очень хорошо получилось, но она порезала палец, пробуя шинковать овощи так же быстро.

Очень трудно и непривычно было держать ручку. Она была, как волшебная палочка, в руках Патрика и совсем не слушалась в руках Мюренн. Но девушка старалась, очень старалась. Она уже могла писать под диктовку, в некоторых словах совсем не делала ошибок.

Спустя два месяца к Патрику наведался доктор Финн, чтобы узнать, что сталось с девушкой, которую выбросило штормом. Вот тут Патрик понял, что сколько бы Мюренн не оставалась здесь – все равно ей нужно сделать документы. Не станет же он рассказывать всем, что она из прошлого! В лучшем случае его отправят на прием, в худшем – всех троих поместят в психиатрическую больницу... Хотя порой мужчина все еще не верил, что ему все это не снится. И если в первые дни он надеялся проснуться, то теперь он этого боялся. Теперь, казалось, невозможным представить дом без Мюренн. Он сократил количество командировок до минимума. Он считал... он чувствовал... Он чувствовал, что здесь, в его доме Мюренн самое место. Он боялся, очень боялся, что она рассеется с утренним туманом точно так же, как и появилась...

Чтобы все же сделать ее пребывание в этом мире легальным, он обратился к адвокату. Перед этим он долго раздумывал что бы такое сказать, чтобы не рассказывать правду... В итоге, они с Мэри ничего дельного не придумали кроме как рассказ части правды: они рассказали ему о шторме.

Когда Мюренн О'Кифф привезли в больницу для того, чтобы взять анализы, провести все тесты... Это было очень сложно. Новые непонятные предметы и машины ее пугали. Томограф и стоматолог привели девушку в ужас, в крайнее смущение привел осмотр у гинеколога. Она не хотела расставаться с Патриком на всех тестах, у всех врачей. Ему это грело душу. Но не оставлять ее один на один с врачами было очень сложно. Патрик еле уговорил Мюренн пойти к гинекологу вместе с Мэри. Она вышла из кабинета красная, как помидор, и в крайнем смятении. Это бы, может быть, и показалось бы мужчине смешным, если бы он не переживал так сильно за нее. Как выяснилось, здоровье у девушки очень хорошее, даже зубы. Вот осмотр у невролога и психиатра пугал всех троих. Мюренн – потому что она не понимала что это за врачи, а Мэри и Патрика – потому что они понимали. Кроме того, туда не пустили никого, кроме Мюренн. Под кабинетом нервничали Патрик и Мэри. И если Мэри держала себя в руках – Патрик не знал куда себя деть. А прием все длился и длился...

– Что же они там так долго!? – Он расхаживал из угла в угол.

– Патрик, сядь! Если ты так будешь туда-сюда ходить – следующим на прием пойдешь ты.

– А если...