Долго и счастливо

— Я не знаю. Мне не с кем тебя сравнивать! — гневно выкрикнула Билли. — Я была невинна.

Алексей кивнул в знак признания ее слов:

— Итак, начинай…

Билли медленно подошла к окну и повернулась к Алексею спиной, будто защищаясь. Честно говоря, она великолепно помнила, как они провели вечер, поэтому воспроизвела обрывки разговора, упомянув о том, что они вместе принимали душ, и причину, по которой он ушел тогда.

— Думаю, ты упал с лестницы, потому что споткнулся о мою сумку… я бросила ее на пол у входной двери, — холодно заключила она. Повисшая пауза угнетала ее. Тряхнув головой, Билли откинула великолепные рыжие волосы с побледневших щек и лба, распрямила плечи и повернулась к нему: — Итак, теперь ты знаешь: Ники — твой сын.

Взгляд ее мужа стал более суровым.

— Я так же легко мог об этом никогда не узнать, — прервал он ее. — Женись я на Калисто, и ты мне ничего бы не рассказала.

Билли почувствовала — атмосфера снова накаляется. Она выпрямилась, на щеках вспыхнул румянец.

— Не берусь судить, что бы я сделала, женись ты на ней, — заключила она.

Он вскинул брови:

— Уверена? Ты бы лишила меня сына, а его — отца, разорвала бы связь с семьей Дракос! — обвиняюще воскликнул он. — Мы оба заплатили бы слишком высокую цену за свое незнание. Ты лгала бы ему и дальше, когда он бы достаточно вырос, чтобы начать задавать вопросы об отце?

— Так далеко я не заглядывала, честное слово! Мне и в голову это не приходило, — оправдывалась Билли. — Ведь Ники пока маленький.

Алексей высоко поднял голову:

— Николос — мой сын, а ты выдала его за чужого ребенка! Как мать ты не выполнила свои обязанности!

Потрясенная столь несправедливыми обвинениями, Билли почувствовала, как запылали ее щеки.

— А как жена? — жалобно спросила она.

— Еще хуже! — выпалил Алексей и, распахнув дверь гостиной, учтиво пропустил Билли вперед. — А теперь я желаю увидеть сына. В конце концов, у тебя хватило ума привезти его с собой.

У Билли было такое ощущение, будто ее хлестнули кнутом. Охваченная яростью, она попыталась защититься:

— В моей ситуации некоторые женщины сделали бы аборт, и твой сын никогда бы не родился!

— Возможно, ты видела выгоду в его существовании, как в выигрышной инвестиции. Именно так считает твоя мать, и не пытайся меня в этом переубедить. Лорен всегда стремится извлечь как можно больше из любой ситуации.

Услышав это злое замечание, Билли стиснула зубы и так сжала кулаки, что ногти вонзились в ладони. Алексей никогда прежде не сравнивал ее с Лорен.

— Я совсем не похожа на свою мать, и ты это знаешь!

Пересекая большой холл, где ее слова разнеслись эхом, и направляясь к большой лестнице, Алексей бросил на Билли ледяной взгляд:

— Раньше я бы с тобой согласился, но не теперь. Ты для меня совершенно чужая.

У Билли ком встал в горле, но она нашла в себе силы бросить ему:

— Сейчас ты для меня — такой же незнакомец!

— Я все еще очень сильно рассержен на тебя, — продолжал Алексей. — Конечно, рассержен. Я уже пропустил целые месяцы жизни своего сына! И сейчас для него — совершенно чужой человек.

Идя вверх по ступенькам рядом с ним, Билли пробормотала:

— Я думала, ты не готов к тому, чтобы стать отцом.

— Готов я к этому или нет, но у меня все равно есть сын, — язвительно заключил Алексей.

— Не думала, что услышу такое от тебя.

— Да, но теперь я знаю, что Николос — мой сын. Он будет продолжать мой род. К сожалению, начало его жизни было не из лучших… Но теперь за него отвечаю я — и точка!

Выслушав его пафосную речь о признании своих обязанностей, Билли ничего ему не ответила, осознавая: Алексею придется долго разбираться с самим собой. Конечно, он все еще был в шоке от результата теста ДНК. Его внезапно заставили играть роль отца. Тайна, которой Билли окутала рождение Ники, только усложняла дело.

Касма играла с Ники на полу уютной детской. Алексей сказал няньке, что та может идти. Едва молодая гречанка скрылась, он наклонился и поднял сына с пола. Удивленный, Ники испуганно и недовольно закричал, сердито глядя на отца.

— Иногда он ведет себя не очень хорошо. Ему некомфортно с теми, кого он не знает, — неохотно предупредила Алексея Билли, втайне желая, чтобы Ники вел себя более дружелюбно во время первой и самой важной встречи с отцом.

Алексей неловко подтянул сына к себе, и Ники разрыдался, изворачиваясь в его руках, пытаясь дотянуться до матери.

Билли взяла своего плачущего сына на руки.

— Попробуй сначала с ним поиграть, — посоветовала она.

— Мне еще не приходилось играть с ребенком, — честно признался Алексей. — Он всегда такой непоседливый или это из-за меня?

— Маленькие дети очень тонко чувствуют настроение взрослых, а мы оба сейчас на нервах.

Алексей разглядывал возмущенное личико сына с нескрываемым любопытством. Он изучал его взъерошенные волосы, оливковую кожу, большие глаза, смотрящие с укором, и то, как ребенок тянулся к матери.