Долго и счастливо

Маша поспешила отойти подальше, к морю, а потом и вовсе вошла в воду и поплыла прочь от берега. В спешке, она забыла очки, и теперь яркое солнце нещадно слепило глаза. Маша щурилась, отворачивала голову и ругала себя последними словами. Когда она решилась все же выйти на берег, ни Яны, ни Павла Сергеевича на пляже не было. Маша вздохнула, вытерлась и снова принялась за книжку. Теперь она уже не сочувствовала бедной героине.

Наследница оказалась редкостной дурой, потому как сходу отдалась какому-то пришлому ковбою, который теперь рассчитывал на продолжение. А на продолжение героиня почему-то не соглашалась, да еще зачем-то собралась выйти замуж за местного шерифа, редкую сволочь. Ковбой ускакал в горы, а героиня побежала рыдать на могилу. Бред! Маша раздраженно захлопнула книгу и поплелась в отель. Прошла мощеной дорожкой окаймленной чахлыми кустиками, и тут на входе, на нее и налетел Павел Сергеевич, собственной персоной. А она так была погружена в свои мысли, что не сразу его и заметила.

– А! Вот вы где! – прошипел Павел Сергеевич, схватил Машу за руку и протащил ее мимо стеклянных дверей, наружу, на дорожку, ведущую к бассейну. – Вы что с ума сошли? Вы чокнутая? У вас не все дома? – кричал он Маше прямо в лицо.

Маша глаза таращила и пыталась, как-то освободиться. Но он держал ее, крепко стиснув руку выше локтя, у Маши аж слезы брызнули, как было больно.

– Пустите! – завопила она, наконец.

На них уже оборачивались. Из дверей выглянул озабоченный служащий. С любопытством посмотрел, но никаких попыток помочь Маше не предпринял. Мало ли что у этих туристов на уме?

– Что вы наговорили моей жене? Мария Владимировна? А?

– Да пустите же, – пыхтела, Маша. Вот развлечение-то для отдыхающих. Красота! – Я ничего не наговорила! – выпалила она и стукнула Павла Сергеевича локтем в грудь. Тут он ее встряхнул, как следует, так что голова у нее мотнулась туда-сюда. – Пустите! – в последний раз вскрикнула Маша и саданула его ногой в голень. И тут он ее, наконец, выпустил. И она схватилась рукой за место, которое он только что сжимал изо всех сил, и даже заскулила, как ей было больно. – Придурок, псих, скотина! – бросила она ему и пошла прочь.

Служащий отеля с непроницаемым лицом смотрел ей вслед.

***

К вечеру поднялась температура, щеки пылали, на плечи как будто насыпали горящих угольев. Любое прикосновение причиняло неимоверную боль. Маша тряслась в ознобе и обзывала себя недотепой. Надо же быть такой идиоткой: утром она забыла намазаться кремом. И вот печальный результат. В таком виде она даже на ужин постеснялась пойти. Лицо красное хоть прикуривай. Сгорело все, даже шея. В дверь постучали. Маша с трудом встала и поплелась к двери. Стук повторился. Она коснулась ручки, но чего-то вдруг забоялась.

– Кто там? – робко спросила она у двери. Дверь не ответила. Маше стало не по себе.

– Откройте! – приказали снаружи.

– Вы кто?

– Откройте, Мария Владимировна, нам… надо поговорить.

Теперь-то она узнала этот голос и сжала кулачки. Нам надо объясниться, говаривали в романах. Объясняться с шефом, тьфу, тьфу, бывшим, Маша не хотела.

– Да откройте же! – в дверь стукнули и, похоже, ногой.

– Не открою, – заявила Маша. – Идите вы, знаете куда?

– Яна у вас? – спросил из-за двери Павел Сергеевич.

– С чего ей быть у меня? – удивилась Маша.

– А где же она? – опять спросил шеф (бывший, бывший). – Черт! – теперь по двери стукнули кулаком.

Маша подождала чуть-чуть и все же решилась: приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Павел Сергеевич еще не успел уйти далеко. Он обернулся, и она увидела хмуро сдвинутые брови и, бог его знает, какого дня щетину. Павел Сергеевич постоял немного, а потом решительно вошел в ее номер. Тут Маша сообразила, что стоит практически голая, и сунулась в ванну за халатом. Морщась от боли, она вышла и прислонилась к косяку.

– Яна ушла, – сказал Павел Сергеевич. – Мы поссорились, и она ушла. И до сих пор ее нет.

Маша пожала плечами и скривилась. Как же больно! Сейчас бы сметаной намазаться. Холодной белой сметаной и к утру красноту, как рукой снимет. Только где ее взять? В магазин она в таком состоянии не дойдет. Да и где тут ближайший магазин, где можно купить сметану?

– Зачем вы сказали, что работаете у меня? – спросил Павел Сергеевич.

– А зачем вы этого не сказали? – парировала Маша.

– Затем. Вы не знаете мою жену. Она из всего может сделать проблему, – Павел Сергеевич сел на диван.

– Из ничего, – пробормотала Маша.

– Что?

– Женщина из ничего может сделать три вещи – шляпку, платье и скандал.

Павел Сергеевич промолчал и остался сидеть дальше. Маша маялась у стены и больше всего на свете хотела, чтобы он убрался страдать, куда в другое место. В конце концов, она не виновата, что него такая жена… впечатлительная.

– Вот куда она могла пойти? А? – Павел достал из кармана сигареты.

Маша таращилась на него изо всех сил. Он еще и курить у нее будет? Он что думает, он у себя в конторе? А она его преданная секретарша?

– Может, вам лучше спросить у портье? – предложила она и даже рукой показала в сторону двери.