Долго и счастливо!

Что-то он недоговаривал. В Вегасе учишься читать людей по лицам. Кент Бэнкс явно о чем-то умалчивал.

– Взволновалась? – переспросила я.

– Да. Она не из тех женщин, которых легко поразить. Когда она увидела вас на экране, я… м-м… я понял, что мне надо пригласить вас.

Я покачала головой.

– Почему меня?

Его глаза снова сосредоточились на мне. Я почувствовала дискомфорт и неуверенность, мне хотелось узнать, видит ли он что-то, чего мне не хватает. Обычно я уверена в себе, но под его внимательным взглядом я как будто уменьшилась.

– Дело не в вас. Это мог быть кто угодно.

Он пытался сохранять беззаботность, но я видела его насквозь. В свое время я наслушалась вранья от мужчин вроде моего отца, Блейна и прочих. Этот парень специально наводил тень, и я не понимала, в чем дело.

– Расскажите о себе. – Надо было узнать побольше о человеке, который заставил меня проделать весь этот путь, перед тем как позвонить Шенди и оторвать ей голову.

Я склонялась к мысли, что эта свинья меня подставила. Может быть, просто хотела освободить сцену на некоторое время и заполучить доктора Хоффмана в безраздельное владение. Ну и дура. Он был по уши влюблен в свою голливудскую старлетку-жену, и при этом его помощница делала все, чтобы не подпускать меня к нему. Она знала, что я безумно люблю Уэса, но все равно старалась держать меня как можно дальше от студии.

А теперь этот горец и его странная история. Концы с концами не сходились. Вообще не сходились. А в таких случаях папа учил меня всегда копать глубже. Поскольку я здесь из-за Кента, за этим что-то крылось. Я что-то упускала.

Кент махнул официантке и заказал стакан «Корса». Как только она отошла, он вздохнул.

– Ветеран в отставке. Отслужил в армии четыре срока. Потом получил диплом архитектора и воспользовался контактами в правительстве, чтобы получить кое-какую неплохую работу. Занимаюсь этим уже пятнадцать лет и живу той жизнью, которой хочу. У меня хорошая женщина, деньги в банке, большой дом и земля, которая меня радует. Воплощенная американская мечта. Все, чего я когда-либо хотел.

– Дети? – спросила я.

Его глаза сузились.

– Нет. Всегда хотел, но у меня их нет.

– Почему?

– Не сложилось. До тридцати пяти лет я служил. Встретил жену, когда мне было сорок. Она детей не хотела.

Я сделала большой глоток сидра.

– Ваша жена художница?

Он кивнул.

– Да. У нее галерея на Мейн-стрит, «4М».

– «4М» – цифра и буква? – уточнила я, чтобы знать, куда завтра идти.

– Да.

– Что это значит? Четверка и буква М?

Он покачал головой и помрачнел.

– Точно не помню. Она как-то говорила, это что-то важное, что она оставила в прошлой жизни.

Уэс допил остатки «Гиннесса» и поставил стакан на стол.

– Мда, невесело. Послушайте, мистер Бэнкс. Я уверен, что вы хороший человек. Вы производите благоприятное впечатление. Но Миа не должна находиться в двусмысленных обстоятельствах.

– Что вы имеете в виду? – Голос Кента резко изменился.

– Я не позволю, чтобы мою будущую жену куда-то посылала неопытная секретарша ее начальника. Миа, дорогая, я уверен, что если ты позвонишь доктору Хоффману, мы все быстро выясним и вернемся в Малибу до Рождества.

– Малибу. Вы оттуда? – Он выглядел удивленным, как будто считал, что я из других мест.

– Да, – ответила я, думая, что упускаю возможность провести Рождество в снегах. Я не хотела уезжать.

– Вы проделали долгий путь, чтобы так легко отказываться от своей работы. Моя жена талантлива, и я уверен, что если вы посетите ее галерею и посмотрите на других местных художников, то найдете то, что вам нужно. Часть себя, – загадочно произнес он. – Искусство – оно это делает. Открывает душу, впускает свет туда, где раньше был только мрак.

Я вскинула голову.

– Вы намекаете, что у меня темная душа?

Он медленно моргнул.

– Вовсе нет. Как вы пришли к такому выводу? – возразил он.

– Я думаю, сейчас нам самое время попрощаться. Благодарю за встречу, мистер Бэнкс. Все это просто… мне кажется… не знаю… – Я покачала головой и отбросила волосы назад. – Ну как-то странно.

Он встал, сунул руки в карманы и уставился на меня. Его глаза снова пробежали по моему телу, и меня снова охватила дрожь. Он смотрел на меня так, словно видел кого-то очень похожего на человека, которого он знает, двойника. Мэдди как-то сказала мне, что где-то узнала, будто у каждого человека есть двойник.

– Надеюсь, вы решите остаться, Миа. У меня предчувствие, что вы найдете то, что даже не искали.

Я рассмеялась.

– Вы предсказатель судьбы или кто?

Он хмыкнул.

– Просто старый умный человек.

– Старый? Вам не больше пятидесяти лет.

– Пятьдесят пять.

– Это не старость. Сердцем вы еще молоды.

– Я думаю, что все люди руководствуются сердцем, так или иначе. – Он опять понес бессмыслицу, которую, честно говоря, странно слышать от ветерана в отставке и по совместительству архитектора. – Надеюсь, вы подумаете и останетесь. Для меня было бы благословением, если бы вы посетили галерею.

Благословение. Любопытный выбор слов.

Уэс помог мне надеть пуховик.

– Посмотрим.

– Да, полагаю, в ближайшие день-два у многих откроются глаза.

Я поджала губы.

– Ладно.