Долго и счастливо!

– Она делится им по чуть-чуть со всеми, к кому она неравнодушна, и они в нее влюбляются.

Я хихикнула.

– А как насчет настоящей любви? Как же любовь с первого взгляда, если она раздает себя по чуть-чуть?

– Есть только один мужчина, который отдает ей дар своей любви целиком и полностью. Он хочет получить как можно больше. В конце концов частицы ее дара любви делают мир вокруг лучше. Люди, получившее частицы ее дара, распространяют ее любовь и радость вокруг себя.

Его идея выглядела законченной и немного печальной. Может быть, я люблю многих людей, и их явно больше, чем год назад, когда я начала этот путь, но я точно не соглашусь, что ты отдаешь только то, что получаешь.

– Красивая история, – сказала я, ощущая некоторый дискомфорт.

– Что? Тебе кажется, что это неправда?

Я покачала головой.

– В некоторой степени. Мысль о том, что все мы имеем определенное количество любви в себе, которую можем отдавать другим, интригует, но я не думаю, что это так устроено. Я верю, что любовь растет с каждым человеком, которому ты ее даришь. Это как семечко. Чем больше ты поливаешь и подкармливаешь его, тем лучше оно растет и превращается в красивое дерево. Ветки и листья могут падать, но когда время года сменится, вырастут новые.

– Может, мне назвать эту истории «Древо любви»?

Я улыбнулась, повернула его лицо к себе и поцеловала.

– В эту историю я верю.

Глава четвертая

Уэс затормозил перед двухэтажным зданием из коричневого кирпича. Ступеньки вели на крыльцо галереи «Аспенская роща. Изобразительное искусство». Он и мы с Кэти вышли из машины. Съемочная группа припарковала фургон рядом с нами и начала разгружаться.

– Это первая из четырех предстоящих остановок. Я договорилась о встрече с местным скульптором и управляющим галереей. Они с радостью дадут интервью, – сказала Кэти, пока мы поднимались ко входу.

Нам приветствовал мужчина в костюме, назвавшийся Брайсом. Он устроил нам экскурсию по галерее и показал произведения искусства, созданные местными талантами. Потом явилась женщина. Высокая и стройная, с пышными рыжими кудрями, выбивавшимися из-под ярко-зеленого берета. У нее были пронзительные голубые глаза цвета калифорнийского неба. Образ довершали толстый бежевый свитер в косичку, объемный пестрый шарф, легинсы с узором пейсли и ботфорты.

Когда она протянула мне руку, на ее бледном запястье нежно звякнули браслеты в количестве чуть ли не пятидесяти штук.

– Привет! Я Эсмеральда Маккинни, скульптор. Очень рада вас приветствовать здесь! – Она широко улыбнулась. Эта женщина могла бы осветить хмурый мрачный день.

– Мы тоже очень рады. Может быть, начнем с ваших скульптур? Парни будут снимать, а я – задавать вопросы. Годится? – спросила я.

Лицо Эсмеральды просияло так, словно на него упали лучи солнца.

– Конечно!

Она подвела меня к постаменту, на котором стояла женская фигура, целиком сделанная из крошечных полосок металла. Ни на что не похожая и очень любопытная.

– Вот. Она называется «Унесенная». – Эсмеральда тронула краешки полосок, выгибавшиеся так, что казалось, будто ветер раздувает волосы женщины.

Камеры снимали, но было сложно не отдаться очарованию этой статуи. Глаза, губы и нос были удивительно аккуратными, учитывая, из чего они сделаны.

– Поразительно изящная работа. Как вы это делаете? – спросила я.

– Я беру плоские листы металла, режу на мелкие кусочки. Это дополнительное развлечение – брать их наугад и создавать из них нечто законченное. Когда я нагреваю и двигаю металл, он начинает обретать форму.

Я прикоснулась к краю постамента, не решаясь дотронуться до скульптуры.

– Вы хотите сказать, что когда вы начинаете работать над проектом, вы еще не знаете, что получится?

Она покачала головой.

– Да. Я думаю, примерно так же писатель сидит перед пустой страницей и ждет, когда родится история. Я просто позволяю материалу подсказать мне, что создать. Когда я начинаю складывать кусочки металла, форма проявляется сама, и я просто подчиняюсь ей. – Она сложила руки перед грудью. – Получается то, что должно получиться. Это как жизнь. Нельзя спланировать красоту. Иногда она сама обретает форму на ваших глазах.

Эсмеральда оказалась права. Вскоре я узнала, что красота проявляется путями, которые невозможно предположить.

* * *

Следующей остановкой была галерея «Болдуин». Она принадлежала Джоналин Болдуин, местному фотографу. Это длинный белый прямоугольник, вписанный в кирпичное здание и расположенный в стороне от туристических троп.

По всему открытому пространству висели фотографии самых разных размеров. В центре стояли колонны с экспонатами, и клиенты могли ходить вокруг них и рассматривать снимки.

У входа в галерею нас встретила маленькая черноглазая азиатка с длинными черными шелковистыми волосами, собранными в тугой хвост.

– Здравствуйте! Должно быть, вы мисс Сандерс. Я Джоналин Болдуин. Добро пожаловать в мою галерею!