Долго и счастливо? (СИ)

- Наркотиками? – он давится резким смешком. – Да будет тебе известно, Элли, наркотики – это вещества, воздействующие на центральную нервную систему, - своим ледяным взглядом, он словно припечатывает меня к полу. - К употреблению не рекомендованы. Масса побочных эффектов. Да и вызывают привыкание, - не к месту хихикает. – А то, что ты видишь перед собой, - эмоции в чистом виде. Совершенно безвредные. Синтетические, но от этого не менее настоящие. Люди часто ненароком заражают нас своими эмоциями: делятся радостью или наоборот портят настроение. Тут тот же принцип. Кстати, ты заметила, что шипучий вулкан больше не хандрит? Угадай, почему?

- Прекрасно, - я скрещиваю руки на груди. – Значит, ты не будешь против, если я начну их употреблять?

- Что? – взметнувшийся было вверх указательный палец сгибается безжизненным крючком. Лоб бороздит глубокая морщина.

- Ну как, - я медленно протягиваю руку к одной из полок, не сводя глаз с ошеломленного лица магната. – Если это прекрасное, безобидное средство для решения проблем, то не оставаться же нам в стороне. Моя жизнь станет такой, какой я всегда хотела ее видеть, все мечты исполнятся. Я перестану хандрить, обрету… как ты там говорил? Полетность? Ты больше не услышишь от меня ни слова упрека, ни одной гневной реплики и больше не увидишь моих слез. Я буду идеальной женой, вечно пребывающей в состоянии эйфории. Вот как раз подходящее лекарство, называется Веселье. Думаю, мне подойдет.

- Элли, не…

Поздно. Я делаю большой глоток жидкости лимонного цвета с апельсиновым вкусом.

Вонка морщится, втягивая голову в плечи, кривит рот, глядя на меня с напряженным сочувствием, потом показывает концом трости на полки:

- Таблички с названиями находятся над флаконами, а не под ними.

- То есть я выпила не…

- Не-а, - он медленно качает головой, и теперь в его взгляде почти жалость.

- Что там было? – слабым голосом спрашиваю я, предчувствуя беду.

Вонка делает короткий шаг ко мне и протягивает руку, забирая флакон. Потом наклоняется к моему уху и тихо и вкрадчиво шепчет:

- Вожделение, Элли. Вожделение.

И снова – короткий и быстрый шаг назад. И тот же напряженный, выжидающий взгляд.

- Уф-ф, мне кажется, или здесь жарковато?

- Да, так я и думал, эффект почти моментальный, - он бросает быстрый взгляд на настенный циферблат. – А теперь спокойно, Элли, только спокойно, - Вонка делает пассы руками, обходя меня, и пятится к двери в комнату с серпентами.

- Все… нормально. У меня нет проблем с самоконтролем, - задыхаюсь я, чувствуя, как тугой узел внизу живота скручивается еще сильнее, но все же пытаясь слабо улыбаться. Нелепая ситуация. Хотела красивый жест – а получила уже второе за сегодня унижение.

- Да-а, - неохотно кивает он, поведя головой в сторону. – Но это пока. С каждой секундой эффект идет по нарастающей, и, по моим расчетам, через… четыре минуты и семнадцать… шестнадцать секунд ты не сможешь держать себя в руках.

- Глупости.

- Физиология, - с виноватым видом разводит руками Вонка.

- Подожди, ты не можешь бросить меня здесь вот так! - кричу я в панике, видя, как его рука уже скользит по дверной ручке. - Должен же быть какой-нибудь способ прекратить это! Какой-нибудь антидот! Противоядие!

- Элли, здесь только положительные эмоции – а зачем делать противоядие к положительным эмоциям? Всем известно, что лучшее противоядие от полового влечения – это половой акт. Увидимсязаужином! – выпаливает он на одном дыхании и поспешно скрывается за хлопнувшей дверью. Прекрасно. Он, конечно, мог ненароком напомнить мне о том, что я нежеланна (или вернее, иногда желанна, по случаю, после дождичка в четверг, что немногим лучше), но никогда еще не уносил ноги в таком страхе. Будь я в другом состоянии, я бы разревелась от обиды и сожгла себя самобичеванием, обнаружив в себе миллион физических изъянов, как реальных, так и мнимых. Впрочем, на это время еще найдется.

Не успеваю я гневно возопить, как дверь приоткрывается на сантиметр и сквозь крошечную щелочку вновь раздается его ликующий голос:

- Есть идея! Найди флакон со Спокойствием на второй полке снизу. Думаю, двух глотков будет достаточно, чтобы нивелировать эффект.

Я ползу на коленях к этим злосчастным полкам (слава богу, в этот раз дело обходится без хора умпа-лумпов) и действительно, спустя миг, пролетевший как вечность, нахожу там Спокойствие – оно безвкусное, цвета морской волны, а по консистенции как сгущенка. Для верности я делаю три глотка и обреченно растягиваюсь на полу, прислушиваясь к своим ощущениям. Будто голову напекло солнцем: наваливается тяжелый, удушливый измор, от которого вроде бы и клонит в сон, но в то же время сна ни в одном глазу. Телесность исчезает напрочь: будто я вышла из собственного тела, скинула его, как ненужную оболочку, и прилегла рядом.

Вонка, который вернулся, как только понял, что опасность миновала, с любопытством смотрит на меня сверху вниз. Его лицо теряет контур, размываясь перед глазами. Я щурюсь, пытаясь сконцентрироваться.