Долго, счастливо, и потом ходить больно

- Иди. Не забудь теплые вещи, а то снова будешь извиняться, что не подумал. Держи в голове, что мы неделю будем в хижине посреди гор. Вокруг нее в снегу зимние мантии не зарыты.

- Не забуду, - улыбаюсь я поднимаюсь по лестнице, скрываясь в нашей спальне и открывая шкаф.

Да, спальня наша, и одно только осознание этого факта заставляет мое сердце биться чаще. Я до сих пор сумасшедше влюблен, готов рассматривать каждую твою черточку, благоговею перед твоим телом и до легкой боли в сердце уважаю твой интеллект. И каждое твое прикосновение все еще отдается звоном в ушах, а взгляд в глаза гипнотизирует по-прежнему сильно. И я готов повторять тебе вновь и вновь, что я люблю тебя.

Иногда становится немного жаль, что ты свою любовь выражаешь невербально. Я знаю, что она есть, потому что невзаимным такое чувство быть не может, просто не должно... хотя в последний раз что-то отличное от «мальчишки» в свой адрес я слышал очень давно. Я знаю, что я замужем за ужасным ехидным занудой, которому очень трудно сказать что-либо подобное, но иногда мне нужно не сухое «я тоже», а именно эти самые дурацкие слова о любви.

Смотрю в зеркало и сбрасываю с лица грустную улыбку. К Мерлину все это, мы едем в отпуск, и это само по себе уже свидетельство твоей любви ко мне. А слова я могу себе сам нашептать.

- Странно ты собираешься, - я отправил тебя наверх уже полчаса назад и теперь, поднявшись, застаю тебя гипнотизирующим свитер, который я подарил тебе перед прошлой поездкой. В тот раз ты не вылезал из него всю неделю, оставляя единственной вещью на теле. - Если ты хочешь взять его с собой, просто уложи его в сумку.

- Угу, - отзываюсь я и с сожалением отрываюсь от свитера - чудесного, мягкого, теплого свитера, который до сих пор хранит аромат хвои и остролиста, а еще - тебя.

- Я отправил подтверждение, так что на две рождественские недели домик наш, - задумчиво треплю тебя по волосам и начинаю доставать свои вещи. - Так что возьми достаточно вещей, чтобы не ходить в одном свитере все время.

- Угу, - я мимолетно прижимаюсь к тебе, целую в плечо и собираюсь дальше, хотя на самом деле желание у меня сейчас одно: повалить тебя на кровать и начать целовать, требуя своих законных трех слов хотя бы раз в год.

- Поедем туда завтра или после выходных?

- Как хочешь, - пожимаю плечами. Желание не уменьшается, и я, не выдержав, кладу в сумку последний свитер, отставляю ее на пол и обнимаю тебя уже с достаточно серьезными и реальными намерениями. - Северус... - я ловлю твои губы в поцелуй, хотя получается немного неловко из-за неожиданности.

Я усмехаюсь и обнимаю тебя, подталкивая к кровати. Все твои эмоции и чувства до сих пор видны, как на ладони, хоть ты и пытаешься, соответствуя образу взрослого, сдерживать себя.

Я люблю тебя, и это в каждом моем движении. Нет, правда, даже если бы я очень захотел, я бы не смог это спрятать, потому что я этим живу и дышу. Поэтому, наверное, переводить дыхание после нашего секса мне всегда так трудно - потому что дух захватывает... я подкатываюсь к тебе под бок и умиротворенно целую в грудь, ласкаю соски и обнимаю крепче.

- Даже это ужасно долгое время, которое мы вместе, не смогло ничего сделать с нашим сексом. Ты по-прежнему великолепен.

- Возможно, потому, что ты невзрослеющий ребенок? - хмыкнув, расслабленно ерошу твои волосы. - Ты, кстати, что-то хотел рассказать про свой эксперимент.

- Да. У меня опять проблемы с определением энтропии, я никак не могу понять, в чем дело. Вроде бы и аппроксимирую правильно, десять раз пересчитал, все время один и тот же ответ, а экспериментально не подтверждается, и расхождением не пренебречь...

- Основы проверял? Я ведь много раз тебе повторял, что ты, увлекаясь высшими разрядами, часто упускаешь из внимания основы.

- Проверял, Северус. Все с самого начала пересчитывал. Явно что-то не то...