Долгое безумное чаепитие души

Весь цвет воинства сосредоточился в центре, а за столами, мимо которых он проходил сейчас, сидели в основном те, кто свое уже отвоевал и достиг того возраста в бессмертной жизни, когда больше предаются воспоминаниям о былых сражениях и делятся друг с другом ценными замечаниями о том, как лучше завалить вепря, чем вступают с ним в схватку.

До ушей Дирка долетел рассказ, как в самый решающий момент какой-то битвы зверь был схвачен тремя пальцами за грудину и повержен, на что собеседник смиренно ответил: «Ага».

Дирк остановился и сделал шаг назад.

У стола, сгорбившись в задумчивой позе над железной тарелкой, сидел его знакомец по станции Кингс-Кросс, одетый в грязные, перетянутые ремнями меха, еще зловоннее прежних лохмотьев.

Дирк задумался, как с ним заговорить. Если подойти и запросто похлопать по плечу: «Эй! Шикарная вечеринка!» – вряд ли этот способ сработает.

Пока он предавался размышлениям, откуда-то сверху на стол спикировал орел, сложил крылья и приблизился к старику, требуя еды. Тот непринужденно оторвал кусок мяса и протянул огромной птице, которая резко, но аккуратно принялась клевать.

А вот и подсказка! Дирк тоже склонился над столом, оторвал немного мяса и протянул орлу. Птица с криком налетела на него, пытаясь дотянуться до горла, он замахал шляпой, отбиваясь от бешеной твари. Однако привлечь внимание ему все же удалось.

– Ага, – произнес старик, отогнал орла и немного подвинулся – не сказать, чтобы настоящее приглашение к столу, но все же лучше, чем ничего.

Дирк взобрался на скамью.

– Благодарю вас, – пропыхтел он.

– Ага.

– Если помните, мы…

В этот миг по Вальхалле прокатился невообразимый гром, словно били в барабан невиданных размеров, потому что обычный в таком гвалте никто не услышал бы. В барабан ударили трижды, и казалось, это стучит сердце самой Вальхаллы.

Дирк вытянул шею, пытаясь определить, откуда идет звук. Впервые он заметил, что в южном конце было устроено нечто вроде балкона или помоста, протянувшегося во всю ширь зала. На помосте маячили какие-то фигуры, едва различимые из-за марева и орлов, однако у Дирка появилось чувство, что они главнее пирующих внизу.

Один, подумал Дирк. На помосте – Один, отец всех богов.

Веселье стихло. Через несколько секунд наконец умолкли раскаты барабанного грома. В полной тишине с помоста грянул зычный глас:

– Назначенный великим Тором Час испытания близится к концу. В третий раз спрашиваю: где Тор?

По залу пронесся ропот: никто не знал, где Тор и почему он не явился.

– Это неслыханное оскорбление отца всех богов! Если по истечении часа испытание не состоится, последует наказание Тору, которое тоже будет неслыханным!

Еще три удара в барабан, и зал будто оцепенел от страха. Где же Тор?

– Шляется где-нибудь с подружкой! – выкрикнул кто-то.

Тут и там прокатились смешки, постепенно вернулся прежний веселый гвалт.

– Да, – пробубнил себе под нос Дирк, – подозреваю, что так оно и есть.

– Ага.

Дирк не думал, что разговаривает вслух, и очень удивился отклику.

– Так это Тор всех собрал? – спросил он старика.

– Ага.

– А сам не пришел. Как неприлично!

– Ага.

– Наверное, все огорчены…

– Пока свиней хватает – не особо.

– Свиней?

– Ага.

Дирк не нашелся что ответить.

– Ага, – проблеял он.

– Тор – единственный, кому действительно не все равно, понимаешь? – сказал старик. – Назначит испытание, а сам не придет. Убеждать не умеет. Запутается, разозлится, наломает дров, а разобраться не может. Вот и наказывают его. Все остальные ходят сюда только затем, чтобы поесть кабанятины.

– Ага.

Переняв новый метод ведения беседы, Дирк удивился его эффективности и смотрел теперь на старика с уважением.

– Знаешь, сколько камней в Уэльсе? – неожиданно спросил старик.

– Ага, – устало пробормотал Дирк, не поняв, в чем шутка.

– И я не знаю. Он никому не говорит. Сами, говорит, считайте, и жутко сердится.

– Ага.

Шутка не произвела на Дирка впечатления.

– А сегодня он даже не появился, – сказал старик. – Не то чтобы я его обвиняю. Хотя очень жаль, потому что, мне кажется, на этот раз правда на его стороне.

– Ага.

Старик погрузился в молчание.

Дирк немного подождал.

– Ага, – с надеждой произнес он снова.

Тишина.

– Значит… э-э… вы думаете, что он прав? – осторожно переспросил он.

– Ага.

– Итак, старина Тор прав. В этом все дело, да?

– Ага.

– А в каком смысле он, по-вашему, прав? – Дирк уже начал выходить из себя.

– Во всех смыслах.

– Ага, – вздохнул обессиленный Дирк.

– Не секрет, что сейчас у богов тяжелые времена, – мрачно произнес старик. – Это ясно всякому, даже тем, кому интересны только свиньи, – а значит, большинству. А если ты никому не нужен, то уже трудно думать о свиньях, пусть раньше в твоем распоряжении был целый мир. Все принимают это как неизбежное. Все, кроме Тора. Вот так-то! А теперь и он отступил. Даже не соизволил явиться и завалить с нами кабана. Не прошел испытание. Ага.

– Ага, – повторил Дирк.

– Ага.

– Значит, это испытание для Тора? – робко поинтересовался Дирк.

– Ага.

– И в чем оно состоит?

– Ага.

Дирк совсем потерял терпение и гневно набросился на старика:

– Какой вызов бросил Тор Одину?