Долгое лето (СИ)

Когда-то провалов было несколько - ещё и сейчас Фрисс видел остатки каменных "мостов" и стен, которые их разделяли, но потом земля просела. Речник осторожно подполз к краю. Огромный колодец, заполненный кипятком, бурлил и пузырился, и от обжигающего пара Фрисс попятился назад. Ни одного строения не было рядом с провалом - только резные столбы, но в отдалении Речник увидел приземистую ступенчатую пирамиду. Корни деревьев обвили её, на плоской вершине выросла Гхольма с кроной, подобной пламени. Чаши негасимого огня, украшавшие когда-то ступени и вершину, теперь едва чадили.

- Силы и славы тебе, Куэсальцин, Древний Владыка... - прошептал Фрисс, склонив голову. Он нашёл в сумке янтарную крошку и высыпал в чашу. Здесь, у храма Кеоса, он не чувствовал ни страха, ни отвращения. Здесь было тихо и грустно. И даже кости, желтеющие под корнями, и чей-то рассыпавшийся скелет у подножия лестницы не заставили Фрисса отшатнуться. В Шайогоне тихие мертвецы...

Немного в стороне от храма, между резных опор из красного гранита стоял, нанизанный на каменный стержень, огромный круг - вернее, пять вложенных друг в друга колец из светло-жёлтого, белого и красноватого мрамора. Вырезанные на кольцах знаки заполнены были чёрным стеклом, чтобы их можно было разглядеть, даже когда туф искрошится. Фрисс потрогал тёплый камень, присмотрелся к значкам и усмехнулся. Это были символы лет - росток с парой листиков, обозначающий Год Инальгона, и летучая мышь - знак Года Квэнгина, и палица Инальтека, и Дракон, и молния Аватта... Тринадцать символов во внутреннем кольце, и по двадцать - в двух следующих, как знаки месяцев и дней. И ещё два кольца... но эти рисунки были Фриссу незнакомы.

"Ага, вот что Нецис называл календарным камнем..." - усмехнулся Фрисс и потрогал длинный кристаллический зубец, вырастающий из каменного шеста и ложащийся на огромный диск. Сверкающая стрела соединяла символы в одну черту - одну дату. Речник хмыкнул. Календарь Шайогона показывал правильный год, но с месяцем и числом безнадёжно отставал.

"А ведь оно когда-то крутилось..." - Фрисс встряхнул головой, отгоняя нелепые мысли. Эти камни слишком тяжелы... или всё-таки попробовать их сдвинуть?

Он огляделся и двумя руками упёрся в камень, толкая кольцо вниз и вправо. С тихим скрежетом неимоверно тяжёлый обод немного сместился. Стрела замерла между знаками месяцев. Речник потёр ладони и надавил на камень снова.

- А-ай-и! - удивлённо воскликнул кто-то за спиной Фриссгейна и добавил, с трудом подбирая слова на иларсийском:

- Они-камни не двигаются никем давно! Они-лежать-вместе так, много дождей-засух!

Фрисс вздрогнул и всем телом развернулся к говорящему, прижимаясь спиной к камням. Он не слышал ничьих шагов! Кто может бродить по мёртвому городу?!

В паре шагов от него стояла невысокая девушка с округлым, почти кошачьим лицом. Тёмно-зелёный плащ с каймой из блестящих перьев укрывал её плечи, в волосах торчали длинные костяные шпильки, тёмно-красные полосы раскраски расходились от глаз по щекам, и казалось, что лицо расцарапано в кровь.

- Силы и славы! - дружелюбно улыбнулся Речник. - Я пришёл издалека. Ты живёшь тут, на развалинах?

Она по-птичьи наклонила голову набок, вслушиваясь в его слова.

- Я-собирать-тут лепестки, - она качнула плетёной корзиной на лямках, которую держала в руках. Из-под крышки блеснули красные цветы Гхольмы.

- Город-там-жить, ходить-сюда, Гхольма-где, - добавила она. - Ты-ходить-зачем? Ты-собирать-тут старые камни? Ай-и, странно-так...

Фрисс усмехнулся и покачал головой.

- Я мирный путешественник. Тут был красивый город, жаль, что его разрушили. Сейчас тут живёт только смерть... Не боишься ходить сюда в одиночку? Или вас тут много, а я никого не заметил?

Девица издала негромкий гортанный смешок.

- Нет-много-людей, они-не-нужные, - ответила она, сдерживая смех. - Я-ходить быстро, я-ходить тихо. Нет чего бояться. Ты-видеть-тут Гхольма-дерево?

Ветер, пропахший прелой листвой, толкнул Речника в спину, взметнул опавшие лепестки. Речник посмотрел на небо - там сомкнулись тучи, набухшие влагой, тёмно-синие, готовые зацепиться за шпили Шайогона. Вдалеке пророкотал гром, тучевая завеса на миг озарилась белым сполохом и вновь почернела.

- Дело к дождю, - нахмурился Речник. - Не до Гхольмы. Кто ты? Я Фрисс с Великой Реки.

- Нэй-Хайон я-называться, - девушка странно усмехнулась, показывая зубы. - Ты-бояться вода-с-небес? Ты-идти-куда-я, я-показать-укрыться!

Она махнула рукой на поросшую лианами пирамиду. Под корнями чернел пролом, которого Фрисс раньше не видел - такой большой, что туда пролез бы даже Гелин.

Громыхнуло ещё раз, громче и ближе, Клоа сорвались со стен и стаей взметнулись к небесам, Нэй-Хайон закинула на плечи корзину и потянула Речника за рукав к храму.

- Ты-не-ждать, вода течь-скоро, много вод!

- Подожди, Нэй-Хайон, - Фрисс с тревогой взглянул туда, где, по его воспоминаниям, остались Гелин и Алсаг. - Ты прячься, я пойду за друзьями. Они не знают города, не найдут, где спрятаться. Или попадут в беду. Ничего не бойся, я скоро вернусь.