Долгое лето (СИ)

Мертвяки ставили новые опоры для шатра и приспосабливали к ним свежесрезанные листья Самуны - шатёр, переполненный плотно закрытыми корзинами и коробами, для людей стал тесен. Глайен, поглядывая на тучи, набухшие дождём и вот-вот готовые пролиться, подгонял нежить - как можно быстрее нужно было унести находки с площади, укрыть их от воды. У разворошенного кургана Фрисс помогал укладывать коробки на спину голема-уицти. Тот не шевелился, но Речник кожей чувствовал холодный недобрый взгляд десятков мёртвых глаз.

- Речник Ингимар... - шептал Фрисс, прикасаясь ладонью к эмалевому медальону, теперь висящему на его груди, рядом с амулетом, хранящим от увечий и нелепой смерти. - Скоро твои кости будут сожжены. Прости, что не могу донести их до Реки...

- Их сожгут у храма Владыки Мёртвых, - сказал, разглядывая корзины, боевой маг. - Украсят цветами и перьями, будут петь и бить в барабаны в их честь. Может, я выберусь в город к этому дню - если Глайен не затянет с оплатой.

Фрисс повернулся к нему и запустил руку на дно сумки, разворошив свёрнутые листья.

- Возьми это, Шинкайоцин, - протянул он магу три кусочка янтаря, тёмно-медовых, размером с ноготь. - За то, что нашёл Ингимара... и чтобы тебе было на что помянуть его.

Нерси подставил ладонь и долго смотрел на камешки, водя по ним пальцем.

- Ты не шутишь? - спросил он, глядя Речнику в глаза. - Ты отдаёшь это мне?

- Да, - кивнул Фрисс, думая в растерянности, не лучше ли было подарить магу ракушку... но в этих краях и так нет недостатка в дождях и прочей воде...

- Я выберусь в город и помяну твоего соплеменника, - склонил голову боевой маг. - Да пошлют тебе боги достойную жизнь и славную гибель...

Полуденный дождь был стремителен и обилен, но к вечеру потоки воды впитались в землю и мох, и утром дорогу окутывал туман, но пройти по ней можно было, не замочив ног. Фрисс шёл по багровому ковру - ливень посбивал с Гхольмы лепестки, а собирать их здесь было некому. Речник смотрел на них с сожалением, но не подбирал - до города ещё далеко, и та пара манзогов, что он выручит за лепестки, не стоит хлопот.

Дорогу от Тешамгена до горных перевалов сильно разворотить не успели, но местами её пересекали глубокие трещины и рвы, и Нецис с трудом выискивал в зарослях, поднявшихся на месте мостовой, узенькие звериные тропы.

- Нецис, не пора Гелину расколдоваться? - не выдержал Речник, протискиваясь в очередную щель между корнями Самуны и собирая на себя мокрый мох. - Так мы далеко не уйдём!

- Не здесь, Фрисс, надо ещё отойти, - откликнулся Некромант, присаживаясь на вывороченный корень. - Из города нас могут увидеть. Не хочется пугать их... ездовой Иджлан - это слишком, даже для местных изыскателей. Устал? Остановимся на привал, спешить некуда.

- Да, надо отдохнуть, - согласился Речник и сел на тот же корень. - Алсаг!

Хесский кот вылез из моховых зарослей, на ходу дожёвывая древесную змею, и смахнул с морды перья.

- Совсем забыл, - встрепенулся Нецис и полез в сумку. - Это твоё, Фрисс. Куурмейа отдал мне в последний вечер, а я кинул на дно и забыл. По-моему, похож...

С тонкой пластинки белёной коры на Фрисса задумчиво смотрел большой жёлтый кот с веером перепонок на хвосте. Существо лежало, поджав под себя передние лапы и насторожив уши. За спиной Алсага чернели знакомые каменные навесы - хранилища дров и горючих масел, во множестве выстроенные в Тешамгене.

- И правда, похож... - Фрисс покачал головой и бережно завернул пластинку в обрывок листа. - Не сломалось бы в дороге... А я не подарил ему ничего. Нецис, что же ты молчал?!

***

Высокий - от пола до потолка - купол защитного поля светился ровным жёлтым светом, и это значило, что защищает он сейчас не от жёсткого излучения, а от высокой температуры. Пол в этом зале рассчитан был на сильный нагрев, и всё же Гедимин не стал рисковать и поднял раскалённые заготовки на высоту человеческого роста. Они висели на тугоплавких держателях, опутанные защитными полями, и медленно и тщательно пропекались в потоках теплового излучения. Излучателем работал сфалт - Гедимин приделал к оружию-инструменту новое, самое широкое сопло, жар струился ровно, и даже зелёное сияние, время от времени просачивающееся из-под пластин на прикладе сфалта, не мешало работе.

"Хватит. Теперь разгладить..." - сармат опустил сфалт, тронул кнопки на генераторе защитного поля, приводя в движение золотистый кокон вокруг прогретой заготовки. Огромный тёмно-серый валок от жара посветлел, щербины на поверхности стёрлись, края трещин сомкнулись, и уплотнившееся поле запечатало их окончательно.

"Сгодится," - кивнул сармат самому себе. Он был доволен увиденным. "Пусть остынут..."

Он шагнул к защитному полю, но остановился у самого барьера: по ту сторону стоял, разглядывая раскалённые валки и дымящийся скафандр Гедимина, ни кто иной, как Хиу.

- Уран и торий! - сармат поднял руку в приветственном жесте. - Гедимин, ты давно начал работу? Утром тебя не видели у щитов.

- С вечера. Не стал прерываться, - тяжело качнул головой Древний Сармат. - Тут я почти закончил. Что у вас?