Долгое море

Наиболее сильно, конечно, рождению братика обрадовалась Иния. По прибытии в герцогство Лиддит серьезно занялась ее воспитанием, нагрузив девочку по полной, но конец беременности у нее протекал довольно тяжело, и она слегка ослабила контроль. А во время родов и сразу после них всем вообще стало не до этого. Так что Иния благодаря новорожденному братику получила возможность не столько некоторое время немного посачковать, сколько заняться чем-то более интересным, чем этикет, танцы, рунная грамота и игра на арфе. Ничего более сложного ей пока не преподавали… Впрочем, надо признаться, основная причина ее радости заключалась все-таки не в этом. На выросшую без родителей девочку, которой изначально было предопределено стать деликатесом для орков, судьба обрушила столь много потерь, что самой основной ценностью для нее стала семья. Она мечтала о ней еще тогда, когда у нее не было ни единого шанса ее обрести. И похоже, именно эта мечта и позволила ей выжить. Девочка как волшебный цветок раскрывалась навстречу любому, в ком замечала хотя бы тень шанса на то, что с ним она может обрести семью. И большинство тех, кто встретился ей на ее пока еще небольшом, но уже полном трудностей и опасностей жизненном пути, не нашли в себе силы отказаться от подобного дара. Ни речники земли Глыхныг, ни Толстая Лубвь, ни сам Трой, ни Лиддит… Так что сейчас она искренне радовалась тому, что круг тех, кого она отныне считала своей семьей, возрос еще на одного человека. Пусть еще очень маленького и совсем слабого, но она готова была его защищать со всем жаром своей большой души… Ну, а еще ей очень хотелось поиграть с братиком. Он же был живой, не то что эти куклы…

Следующий месяц Трой наслаждался семейной жизнью. Причем, к удивлению Лиддит, из грозного Алого герцога вышел очень заботливый отец. У Ругира, как они вместе с Лиддит решили назвать малыша, регулярно пучило животик, и он часто плакал ночью. И именно Трой первым вскакивал с кровати и прыгал к его колыбели, а затем укачивал сына на руках, согревая его теплом своего сильного тела. Лиддит даже пару раз поймала себя на том, что испытывает к сыну нечто вроде ревности, потому что она сама тоже жутко соскучилась вот по этому теплу. Но эти эмоции были совсем слабыми и мимолетными. А вот удивление от того, что он так сразу и намертво привязался к сыну, — наоборот, весьма сильным. Помогавшие ей после родов повитухи и служанки просветили ее насчет того, что мужики-де сразу после рождения «дитенков» теряются. И очень долго привыкают к своему новому статусу. Месяцы, а то и годы. Трой же только первые два дня производил впечатление перепуганного теленка, а уже на третий начал управляться с сыном вполне уверенно. Ну а после нынешней ночи, когда он лихо перепеленал заплакавшего сына, вполне себе сноровисто подсунув ему между ног добрый шмат нежного сушеного мха, можно было сказать, что он полностью освоился как минимум в роли няньки.

— Ну ты даешь! — восхищалась Лиддит.

— А чего? — пожал плечами муж на ее удивление. — У нас в деревне кто из детей уже на ногах крепко стоял, но за частокол его еще рано выпускать было, — завсегда за мелкими ходили. Подмыть там, перепеленать, сопли утереть. Конечно, больше девчонки, но и пацаны тоже умели.

И Лиддит осталось только в сердцах напомнить себе, что жизненный опыт у ее мужа все-таки очень сильно отличался от того, что был привычен в дворянской среде. Это часто являлось недостатком, но и достоинств в подобном опыте тоже хватало.

Прием в честь рождения наследника состоялся где-то через месяц после приезда Троя. Причем отнюдь не по инициативе Троя или Лиддит. Они вообще забыли обо всем, наслаждаясь друг другом. Но как говорится, слава богам, есть друзья…

Гмалин ввалился к ним, когда они с Лиддит как раз собирались обедать.

— Ну ты и жила, десятник! — сварливо заявил он после того, как вломился в столовую и крепко облапил побратима. Для чего Трою, кстати, пришлось не только наклониться, но еще и слегка присесть.

— В смысле? — не понял герцог Арвендейл, поднимаясь в полный рост.

— У тебя наследник родился или как? — ехидно поинтересовался гном. Трой недоуменно уставился на него, а Лиддит скривилась и с размаху засветила себе ладонью по лбу. Гмалин довольно крякнул.

— Вот-вот, и я о том же, матушка-владетельница. Прием-то когда устраивать будете?

— Какой прием? — удивился Трой. — Зачем?

— Не спорь, муж мой, — раскаянно произнесла Лиддит, после чего встала из-за стола и церемониально поклонилась гному. — Благодарю, уважаемый глендир, за нужный и своевременный совет.

— Ну нам, дык вассалам, это по клятве положено-то, — этак горделиво-степенно кивнул Гмалин. — Не только повиноваться или там стоять за суверена на поле брани, но и беречь его интересы, давая ему советы, когда в том будет необходимость. — После чего ухмыльнулся и рявкнул уже вполне привычным тоном: — И вообще, голодного гнома здесь кормить собираются или как?