Долгое ожидание

Теперь пистолет, который лежал в ящике бара, был уже возле его бутылки, но он все еще не мог собраться с духом. И тогда я нарочно не спеша извлек из кармана сигарету и стал неловко раскуривать ее. И только тогда он решился. Ему показалось, что я в его руках, потому что в этот момент был занят сигаретой и стоял перед ним совершенно беспомощный. Он выстрелил быстрее, чем я думал, и я едва успел увернуться. Пуля вонзилась в дверь как раз над моей головой. Я поднял пистолет и выстрелил ему в живот, повыше пояса.

— За Боба Минноу и его жену, — проговорил я. — За Логана и Лута Зубастого, — продолжал я, прицеливаясь чуть ниже.

Его губы скривились в болезненной гримасе, дыхание с шумом вырывалось изо рта. Гардинер выронил пистолет и упал на колени.

— За Джонни Макбрайда, — бросил я, стреляя ему в голову.

Снаружи послышался крик. Я распахнул дверь и чуть не налетел на горничную в белой ночной рубашке. Она бросилась к телефону.

— Не надо доктора, — проговорил я. — Звоните в полицию. Спросите капитана Линдсея и скажите ему, что он плохо присматривал за своим дружком Такером. Тот теперь тоже мертв. И еще скажите, что я действовал в целях самозащиты.

Небо уже начинало рассветно сереть. На тротуарах еще стояли лужи. На площади перед вокзалом, на платформах и в зале ожидания не было ни души. Касса не работала.

Я два раза толкнул плечом дверь и сломал замок. Открыв ящик, где Ник хранил мои фотографии, я извлек всю пачку. Под этими фотографиями лежали другие снимки и циркуляры — тоже касающиеся меня, присланные в разное время за последние несколько лет. Теперь я был уверен во всем. Понтель-роуд. Дом на вершине холма окутал туман. На лестнице было темно, но наверху из-под двери пробивалась полоска света. Крашеная блондинка сидела в спальне и листала газету.

— Джонни! — выдохнула она.

— Привет, Уэнди.

Она подбежала ко мне, обняла за шею и уткнулась мне в плечо. Ах, как пахли ее волосы. Потом она подняла глаза и посмотрела мне в лицо так, словно видела его впервые. Ее пальцы легко прикоснулись к моим губам, векам, щекам, и взгляд ее стал испуганным.

— Что это, Джонни? — прошептала она. Я не был с ней деликатен. Нет, я оторвал от себя ее руки и толкнул ее так, что она ударилась спиной о комод и осталась там стоять, закрыв руками уши, точно не желая слушать то, что я собирался ей сказать.

— Они все мертвы: Эдди, Серво, Гардинер, Харлан, Трой — все, черт побери! Все кончено.

Я думаю, только в ту минуту ей стало понятно, зачем я пришел. Она задрожала, но была не в силах сдвинуться с места.

— Мне следовало бы сказать: «Хэлло, Вера!» — когда я вошел, — сухо проронил я. — Ведь тебя так зовут. Вера Уэст, правильно?

Она облизнула пересохшие губы и не произнесла ни слова.

— До чего же ловкий парень этот Ник! Он с первого взгляда понял, что я не Джонни Макбрайд, и направил меня прямо к тебе, чтобы ты через меня снова могла добраться до Серво. Месть, вот как это называется, не так ли?

Я снял пальто и бросил его на стул. Пистолет в кармане лязгнул о пол. Я расстегнул ремень и перебросил его через руку.

— Раздевайся, Вера…

Теперь в ее глазах был настоящий ужас. Они стали большими и блестящими, и ее взгляд следовал за движениями моих рук. Я сложил ремень вдвое и резко взмахнул им в воздухе.

— Итак, раздевайся, — повторил я. — Я знаю, что не ошибся, но все-таки хочу окончательно удостовериться. Как видишь, я обхожусь с тобой по справедливости.

Неожиданно ужас в ее глазах сменился вызовом. Она протянула руку к вороту блузки и расстегнула первую пуговицу, потом следующую и так до конца. Блузка мягко скользнула на пол и свернулась кольцом у ее ног.

— Кое в чем мне было не так просто разобраться. В том, что касалось тебя. Во-первых, каким это образом мы так быстро сошлись с тобой? Не каждый согласится приютить человека, подозреваемого в убийстве. А тебе почему-то было на это наплевать.

Звякнула «молния» на юбке, которая присоединилась к блузке. Машинально приподняв край комбинации, Вера ловким движением стянула ее через голову и швырнула в дальний конец комнаты. Теперь на ней оставались лишь бюстгальтер и кружевные трусики, ничего не скрывающие. Она застыла как статуя. Высокая, стройная, загорелая, с чудесными ножками и шелковистой кожей.

— Ты живешь здесь, на окраине города, в котором любая девушка с твоей внешностью могла бы иметь все. Но ты никогда не появляешься в городе. Ты работаешь в придорожном ресторане, с гримом на лице, под вымышленным именем. Мне следовало догадаться о чем-то еще тогда, когда ты отказалась поехать со мной в центр. Ты боялась. Ведь кто-то мог узнать тебя. Ты забилась в эту нору, моля Бога, чтобы случилось чудо и ты сумела бы отомстить Ленни. И когда появился я, ты воспользовалась шансом.

На бюстгальтере тоже была «молния». Она дернула ее, и он упал вниз. Ее роскошные груди, упругие и прелестные, слегка вздрагивали от сдерживаемого волнения. Плечи у нее были прямыми и широкими, и нежная ложбинка бежала по спине до самой талии.

В глотке у меня пересохло, мне стало трудно говорить.