Долгое ожидание

Я подхватил свой чемоданчик.

- Увидимся позже, папаша. Я устал и грязен, как черт. Мне нужно где-нибудь пристроиться на ночь.

Мне не хотелось слишком задерживаться в зале ожидания. С этой минуты надо было вести себя очень осмотрительно и осторожно. Излишняя торопливость, пожалуй, могла стоить мне жизни.

В газетном киоске я купил пачку сигарет "Лаки страйк" и пакетик жевательной резинки. Вернувшись на платформу, я остановился в тени станционного здания, наблюдая за суетой у автобуса, привезшего меня сюда, и размышляя о том, что теперь слишком поздно что-то менять и что мне волей-неволей придется пройти через все это. Вся штука была в том, что я хотел этого. Я хотел этого больше всего на свете, и даже мысль о том, что мне предстоит, была сладка и приятна, как сочный кусок толстого бифштекса, когда вы голодны. Кое-кому, правда, придется не так уж сладко.

Точнее, трем людям. Один из них умрет, у другого будут переломаны руки, и весьма основательно, так что никогда в жизни он уже не сможет ими пользоваться. Что же касается третьего, то он получит такую трепку, что до конца своих дней сохранит на коже отметины. Этим последним была женщина.

Какая-то неясная тень отделилась от угла здания, у которого я стоял, и двинулась в мою сторону. Когда фигура неизвестного появилась в полосе света, я увидел, что это высокий широкоплечий мужчина, грузный, но нисколько не утративший силы и быстроты движений. Свет, струившийся из окна, падал прямо на его лицо, подчеркивая резкие, грубые черты, казалось вылепленные вокруг торчавшего изо рта окурка сигареты. На голове его красовалась новенькая широкополая шляпа с узкой лентой на тулье, которая великолепно подошла бы какому-нибудь фермеру, но в остальном он был одет как обычный работяга. Впрочем, этот наряд шел бы ему куда больше, если б карман его брюк не оттопыривался из-за лежащего в нем пистолета.

- Огонька не найдется?

Я поднял на него глаза, только когда он приблизился ко мне вплотную; чиркнув спичкой, я поднес ее к самому его лицу. Он кивнул в знак благодарности и, выдохнув дым прямо мне в лицо, спросил:

- Надолго к нам?

- Хак знать, - ответил я.

- Откуда прибыл?

- Из Оклахомы. - Я тоже выпустил дым ему в физиономию, так, что он закашлялся. - Нефтяные промыслы, - добавил я.

- Здесь такой работы не найдется.

- Кто сказал?

Мне показалось, что он собирается ударить меня, но он всего лишь поднял руку, чтобы я смог разглядеть блестящий жетон полицейского.

- Я тебе говорю.

- Да?

- Мы тут не любим приезжих. И особенно безработных. Через двадцать минут отходит автобус. Неплохо бы тебе занять в нем место.

- А что будет, если я откажусь?

- Могу показать, если так уж интересно. Я выплюнул окурок и отступил на полшага, оказавшись в тени. Он прищурился, вглядываясь в темноту.

- Интересно, - спокойно сказал я.

Эти парни, которым так нравится изображать из себя крутых, обычно хорошо разбираются, с кем имеют дело: с настоящим парнем или с сосунком. Мой собеседник не составлял исключения.

- Двадцать минут, - повторил он и тоже выплюнул окурок.

Из-за угла здания вывернуло такси и притормозило рядом с нами. Я поднял чемоданчик и подошел к машине. Водитель, совсем еще мальчишка, с гладко зализанными волосами, смерил меня взглядом с головы до ног, когда я открывал дверцу.

- В город, - буркнул я.

Коп вышел из темноты и подошел к кромке тротуара. Мальчишка ухмыльнулся:

- Чем платить будешь?

Я вынул из кармана пачку банкнотов, нашел среди двадцаток и полусотенных две долларовые бумажки и швырнул их на переднее сиденье. Водитель моментально сунул, их в карман и тут же стал любезнее.

- В город так в город, - согласился он.

Я захлопнул дверцу и выглянул в окно. Полицейский все еще стоял на том же самом месте, но его физиономия сложилась в гармошку: он никак не мог сообразить, как это он так ошибся, приняв меня за сосунка, да к тому же еще за нищего сосунка.

Такси выехало на центральную улицу. Я поудобнее откинулся на сиденье и велел парнишке отвезти меня к "Хатауэй-Хаус". Вглядываясь в летящие навстречу огни, я думал о том, что прием мне был оказан не самый радушный. Впрочем, иного я и не ожидал.

Глава 2

"Хатауэй-Хаус" был лучшим отелем в городе, и в нем не обслуживали тех, чей бумажник не был набит до отказа. Но по-видимому, у водителя такси, коридорного и дежурного за столиком существовала своя система оповещения, потому что меня встретили приветливо и не потребовали платы вперед. Коридорный честно исполнил все, что от него требовалось, и я дал ему пять долларов.

Он положил ключ на стол и осведомился:

- Не закажете ли чего-нибудь в номер?

- Что вы можете предложить?

- Все самого лучшего качества: виски, если пожелаете, девочку.

- Какую девочку?

- Вы не будете разочарованы.

- Об этом стоит подумать. Может быть, после.

- Конечно, как пожелаете. Если что, спросите Джека. Это я. - Он криво ухмыльнулся:

- Я могу достать вам что угодно в этом городе.

У Джека были маленькие хитрые глазки и вид человека, который знает все наперед.