Долгое прощание

Есть маленькие миловидные блондинки, которые чирикают и щебечут, и высокие, подобные статуям, бросающие ледяные взгляды голубыми глазами. Есть блондинки, подглядывающие опущенными глазами, – они прекрасно благоухают и блистают и виснут на руке. Они отправляются домой всегда ужасно усталые. У них всегда беспомощные лица и страшные головные боли. От таких лучше всего поскорее отделаться, пока не потрачено на них много денег и надежд. Их мигрени будут оружием, которое не притупляется и столь же смертоносно, как меч старого воина или яды Лукреции Борджиа.

Есть нежные, послушные блондинки-алкоголички; им все равно, как быть одетой, лишь бы была норка, все равно, куда идти, лишь бы было много шампанского.

Есть бледные блондинки с неопасной для жизни, но неизлечимой анемией. Они очень медлительны, похожи на призраки, говорят тихим голосом, словно ниоткуда. Они не могут ничего понять, так как, во-первых, не хотят, а во-вторых, потому что читают Данте в оригинале или Кафку либо изучают провансальский язык. Они восторгаются музыкой и, когда играет Нью-йоркский филармонический оркестр, могут сказать, какой из шести басов запоздал на четверть такта. Я слышал, что Тосканини тоже может это сказать.

Наконец, есть превосходные экземпляры, которые переживают все моды и стили. Они выходят замуж за двух миллионеров подряд и наконец поселяются на вилле в шикарном курортном месте, где имеют громадный «альфа-ромео» с шофером и помощником шофера, и всегда в окружении толпы одряхлевших аристократов.

Мечта была единственная в своем роде. Ее нельзя было классифицировать, как нельзя классифицировать прозрачную воду горных рек и ее оттенки. Я все еще пристально смотрел на нее, когда рядом со мной кто-то сказал:

– Я скандально опоздал. Прошу извинить. Меня зовут Говард Спенсер. А вы Марлоу?

Я обернулся. Он был средних лет, довольно полный господин в неряшливом костюме, однако хорошо побрит, а его редкие волосы были тщательно причесаны. На нем была пикейная жилетка, которую в Калифорнии можно увидеть разве что на приехавшем из Бостона. Очки его были без оправы. Он похлопал рукой по старому портфелю, в котором, очевидно, находилась причина его опоздания.

– Три новеньких с иголочки рукописи романов. Было бы очень обидно не взять их и упустить возможность отказаться от них.

Он подал знак старому официанту, который поставил на стол Мечте нечто высокое и желтое.

– Я имею слабость к апельсиновому соку с джином. Хотите присоединиться?

Я кивнул, и старый официант удалился. Указав на портфель, я спросил:

– Откуда вы знаете, что откажетесь от них?

– Если бы они на что-нибудь годились, авторы не принесли бы их лично ко мне в отель. Они могли передать рукописи нью-йоркскому агенту.

– Зачем же тогда вы их вообще взяли?

– Отчасти не хотелось делать людям неприятности, отчасти ради одного шанса на тысячу, на который каждый издатель всю жизнь надеется. Часто на коктейлях знакомишься с разными людьми, некоторые из них пишут романы. Подвыпивши, становишься снисходительным к человеческим слабостям и делаешь вид, что будешь рад просмотреть рукопись. Тогда они с отвратительной поспешностью являются в отель и вынуждают меня прочитать рукописи. Однако я не думаю, чтобы вас очень интересовали издатели и их проблемы.

Официант принес выпивку. Спенсер взял бокал и сделал большой глоток. На золотую девушку напротив нас он не обратил внимания. Все оно было обращено на меня. Спенсер знал, как обращаться с людьми.

– Что касается меня, то я время от времени читаю книги, – сказали.

– Один из наших лучших авторов живет в этой местности, – сказал Спенсер. – Может быть, вы читали его книги. Это Роджер Эд.

– Гм.

– Я понял, что вы хотели сказать, – уныло усмехнулся он. – Вы не любите исторических романов. Но они хорошо раскупаются.

– Я не это хотел сказать, мистер Спенсер. Я просматривал одну из его книг. По-моему, это халтура. Я ошибаюсь?

Спенсер рассмеялся.

– О нет, многие тоже так считают. Но сейчас дело заключается в том, что его книги автоматически становятся бестселлерами. И каждый издатель должен иметь несколько таких авторов для покрытия затрат.

Я посмотрел на золотую девушку напротив. Она выпила свой лимонад или что-то в этом роде и взглянула на крошечные ручные часы. Бар постепенно заполнялся посетителями, но в нем еще было тихо.

– Он имеет отношение к вашей проблеме? – спросил я Спенсера. – Этот Эд?

Спенсер кивнул и внимательно посмотрел на меня.

– Расскажите немного о себе, мистер Марлоу, если ничего не имеете против.

– Что мне рассказать? Я частный детектив, вот уже много лет имею лицензию. Я холост, небогат и постепенно старею. Не один раз сидел в тюрьме и не веду дел о разводах. Меня интересуют женщины, выпивка, шахматы и кое-что другое. С полицией я не в очень хороших отношениях, но с некоторыми ее работниками неплохо уживаюсь. Я местный житель, родился в Санта-Розе, родители мои умерли, братьев и сестер нет, и если меня когда-нибудь убьют в темном переулке – это легко может случиться при моей профессии, – то некому будет меня пожалеть.