Долгое прощание

– Вы, кажется, знаете, как пройти к выходу, м-р Марлоу?

Позади открылась дверь маленького лифта. Медсестра выкатила инвалидное кресло. В кресле сидел больной старик – вернее, то что от него осталось.

Глаза у него были закрыты, кожа синеватая. Он был тщательно укутан. Сестра молча провезла его по натертому паркету в боковую дверь. Д-р Варли проворковал:

– Старики. Больные старики. Одинокие старики. Не приходите сюда, м-р Марлоу. Я могу рассердиться. Когда меня сердят, я бываю неприятным. Иногда даже очень неприятным.

– Обещаю, доктор. Спасибо за прием. Ловко вы тут насобачились справлять их на тот свет.

– Что такое? – Он шагнул ко мне, и остатки меда растаяли на глазах.

Мягкие черты его лица мгновенно окаменели.

– В чем дело? – осведомился я. – Вижу, что моего клиента здесь нет.

Здесь только те, у кого уже нет сил давать сдачи. Больные старики. Одинокие старики. Ваши слова, доктор. Ненужные старики, зато у них есть деньги и жадные наследники. Вероятно, многие отданы судом под опеку.

– Вы меня раздражаете.

– Легкое питание, антидепрессанты, строгое обращение. Посадите его на солнце, уложите его в постель. Вставьте решетки в окна, на случай, если у него еще остались силенки. Они любят вас, доктор, все как один. Умирают, держа вас за руку и глядя в ваши грустные глаза. Такие искренние.

– Вот именно, – тихо и грозно прорычал он. Руки у него сжались в кулаки.

Надо было мне заткнуться. Но уж очень меня от него тошнило.

– Конечно, это грустно, – продолжал я. – Терять хорошего клиента, который аккуратно платит. Особенно, если с ним можно не слишком церемониться.

– Кто-то должен этим заниматься, – сказал он. – Кто-то должен заботиться об этих несчастных стариках, м-р Марлоу.

– Кто-то должен и выгребные ямы чистить. По сравнению с вашей, это чистая и честная работа. Пока, д-р Варли. Когда мне покажется, что я занимаюсь грязным делом, вспомню про вас. Это придаст мне сил.

– Сволочь паршивая, – процедил д-р Варли сквозь крупные белые зубы. – Шею бы тебе сломать. Я уважаемый человек и делаю благородное дело.

– Угу. – Я устало взглянул на него:

– Знаю. Только от него несет смертью.

Он так меня и не ударил. Повернувшись, я зашагал к выходу. У широких двойных дверей оглянулся, – Он не шевельнулся. Был занят – снова обмазывал себя толстым слоем меда.

Глава 19

Я приехал обратно в Голливуд вконец измочаленным. Обедать было слишком рано и слишком жарко. У себя в конторе я включил вентилятор. Он не добавил прохлады, просто гонял воздух взад-вперед. На бульваре за окном шумел бесконечный поток машин. Мысли у меня слиплись, словно мухи на клейкой бумаге.

Три попытки, три прокола. Только и делал, что все время беседовал с врачами.

Я позвонил Уэйдам. Голос, вроде бы с мексиканским акцентом, сообщил, что мистера Уэйда нет. Я назвал свою фамилию. Он как будто записал ее без ошибок. Сказал, что он у них служит.

Я позвонил в агентство Карне, Джорджу Питерсу. Может, у него были еще фамилии врачей. Его не было на месте. Я назвался вымышленным именем и оставил свой настоящий телефон. Время еле ползло, как больной таракан. Я чувствовал себя песчинкой в пустыне забвения. Ковбоем, у которого в обоих пистолетах кончились заряды. Три попытки, три прокола. Ненавижу число ?три?.

Приходишь к мистеру А. Без толку. Приходишь к мистеру Б. Без толку.

Приходишь к мистеру В. То же самое. Через неделю узнаешь, что надо было идти к мистеру Г. Но только ты не знал, что он есть на свете, а когда узнал, то клиент уже передумал и отменил расследование.

Докторов Вуканича и Варли можно было вычеркнуть. Варли работает слишком по-крупному, чтобы возиться с алкашами, Вуканич подонок, ходит по канату без страховки – колется прямо у себя в офисе. Сестры, конечно, знают. И кое-кто из пациентов. Чтобы его прихлопнуть, достаточно одного телефонного звонка.

Уэйд, пьяный и трезвый, близко к нему не стал бы подходить. Может, он и не ума палата – чтобы добиться успеха не обязательно быть гигантом мысли – но и не настолько глуп, чтобы связываться с Вуканичем.

Оставался последний шанс – д-р Верингер. У него и места хватало, и, вероятно, терпения. И жил он уединенно. Но между Ущельем Сепульведа и Беспечной Долиной дистанция порядочная. Как они встретились? Где познакомились? Если Верингер и вправду хозяин этого места, и у него уже есть на него покупатель, значит, он не бедствует. Это навело меня на мысль. Я позвонил знакомому, работавшему на фирме по торговле недвижимостью, выяснить, чей это участок. Ничего не вышло. Телефон молчал. У них уже кончился рабочий день.

Я решил, что и мой рабочий день окончен, поехал в ресторан Руди, записался у церемониймейстера и стал ждать великой части в баре. Мне уделили порцию виски и порцию музыки – вальсы Марека Вебера. Затем меня пустили за бархатный канат и подали ?всемирно известный? бифштекс Руди. Это котлета на дощечке из обожженного дерева, обложенная картофельным пюре с соусом, а еще к ней полагаются жареный лук колечками и салат – из тех, что мужчины покорно жуют в ресторанах, но со скандалом отказываются есть дома.