Долгое прощание. Обратный ход

— Пожалуйста, повернитесь. Позабавьте меня содержимым вашего бумажника.

Я прыгнул на него. Хрен с ней, с пушкой. Он бы выстрелил только от паники, но он был на своем поле, и паниковать ему не приходилось. Но, может быть, женщина не была в этом уверена. Как в тумане, самым краем глаза я увидел, как она потянулась за бутылкой виски. Мой удар пришелся Митчеллу по шее. Его рот чмокнул. Он ударил и попал, но это не играло роли. Мой удар был сильнее, но и он не принес мне золотой медали, потому что в этот миг словно армейский мул лягнул меня в затылок. Я взлетел над темным морем и взорвался как шутиха.

Глава 6

Первым ощущением была слабость: заговори со мной сурово — и я расплачусь. Вторым — что моя голова не помещается в комнате. Лоб был безумно далеко от затылка, а виски на огромном расстоянии друг от друга, но в обоих звучало то же глухое биение.

Я услышал завывающий шум где — то за стеной, потом почувствовал, как струйки ледяной воды стекают по моей шее. Покрывало кушетки указывало, что я лежу вниз лицом, если таковое у меня еще оставалось. Я осторожно перекатился и сел. Раздался грохот. Это грохотали куски льда в компрессе, сделанном из полотенца. Нежно любящая меня особа положила мне холодную примочку на затылок. Менее нежно любящая меня особа трахнула меня до этого по черепу.

Это могла быть одна и та же особа, Любовь — штука переменчивая.

Я приподнялся и полез в карман. Бумажник был на месте, в левом кармане, но его клапан был расстегнут. Я просмотрел содержимое. Все на месте.

Бумажник поделился своей информацией, но она уже не была секретной в любом случае. Мой баул стоял открытый у кушетки. Значит, я был дома, в собственных апартаментах. Я дотянулся до зеркала и глянул на свое лицо. Оно показалось мне знакомым.

Я подошел к двери и открыл ее. Прямо передо мной стоял, облокотясь на перила, дородный мужчина. Это был жирный тип среднего роста, но довольно крепкий. На нем были очки, большие уши торчали из — под серой фетровой шляпы.

Ворот его плаща был поднят. Он держал руки в карманах плаща. Над ушами торчали мышино — серые с сединой волосы. Он казался крепко сбитым, как и многие толстяки. Свет из открытой двери моей комнаты отражался в стеклах его очков. В зубах он держал маленькую трубку, из тех, что называют «бульдог». Я был все еще в тумане, но его присутствие обеспокоило меня.

— Хорошая погода, — сказал он.

— Что вам нужно?

— Ищу одного человека. Не вас.

— Здесь больше никого нет.

— Так, — сказал он. — Спасибо.

Он повернулся ко мне спиной и облокотился на перила.

Я пошел туда, где раздавался шум. Дверь номера 12–Б была распахнута настежь, свет горел, горничная в зеленой гостиничной форме орудовала пылесосом.

Я вошел и огляделся. Женщина выключила пылесос и уставилась на меня.

— Чего вам?

— Где мисс Мэйфилд? Она пожала плечами.

— Дама из этого номера, — сказал я.

— А, эта. Она съехала. Полчаса назад. — Она снова включила пылесос. Лучше спросить в конторе, — прокричала она сквозь шум.

Я повернулся и захлопнул дверь. Пошел вдоль черной змеи шнура пылесоса к розетке и выдернул вилку. Женщина в зеленом злобно уставилась на меня. Я подошел к ней и вручил ей долларовую бумажку. Ее злоба поутихла.

— Просто хочу позвонить отсюда, — сказал я.

— У вас же есть телефон в номере?

— Не задумывайтесь, — сказал я. — Это стоит доллар. Я подошел к телефону и поднял трубку. Девичий голос сказал:

— Контора. Хотите снять комнату?

— Это Марлоу. Я опечален.

— Чего? Ах, это вы, мистер Марлоу. Чем мы можем быть вам полезны?

— Она уехала. Я даже не смог поговорить с ней.

— Ах, как жаль, мистер Марлоу. — Казалось, что ей и впрямь жаль. — Да, она съехала. Мы, конечно, не могли…

— Сказала ли она, куда переехала?

— Она просто расплатилась и уехала. Совершенно неожиданно. Адреса не оставила.

— С Митчеллом?

— Извините, мистер Марлоу, но я никого с ней не видела.

— Но что — то вы должны были заметить. На чем она уехала?

— На такси. К сожалению…

— Хорошо. Спасибо.

Я вернулся в свой номер, где толстяк удобно расселся в кресле, закинув ногу на ногу.

— Спасибо, что заскочили, — сказал я. — Чем могу быть полезен?

— Вы могли бы сказать, где Ларри Митчелл.

— Ларри Митчелл? — Я призадумался. — Я с ним знаком?

Он открыл бумажник и вытащил визитную карточку. Неуклюже приподнялся и протянул ее мне. На ней было написано: «Гобл и Грин. Детективы.

Пруденс — стрит, 310, Канзас — Сити, штат Миссури».

— Наверное, интересная у вас работа, мистер Гобл.

— Не шути со мной, фрайер. Меня легко рассердить.

— Отлично. Посмотрим, как вы сердитесь. Что вы тогда делаете: грызете свой сивый ус?

— У меня нет усов, болван.

— А вы отрастите. Я подожду.

На этот раз он гораздо живее вскочил на ноги. Внезапно в его руке появился пистолет.

— Тебя никогда не отделывали рукояткой, болван?

— Отчаливай. Ты на меня тоску наводишь. Тупицы всегда нагоняют на меня тоску.

Его рука дрогнула, и лицо покраснело. Затем он сунул пистолет обратно в кобуру и заковылял к дверям.

— Наши дорожки еще пересекутся, — рявкнул он через плечо.

Я оставил последнее слово за ним. Не стоило ему даже отвечать.

Потом я зашел в контору.