Долгое прощание. Обратный ход

— Что тут интересного? Это значок полка под названием «Меткие Винтовки», территориального полка. Человек, который мне его подарил, вскоре пропал без вести. В Норвегии, в Андальснесе, весной этого ужасного сорокового года. — Она улыбнулась и сделала легкий жест рукой. — Он был в меня влюблен.

— Эйлин провела в Лондоне все время блитца, — заявил Спенсер бесцветным голосом. — Не могла уехать. Мы оба не обратили на него внимания.

— И вы в него были влюблены, — сказал я.

Она опустила глаза, затем вскинула голову, и наши взгляды скрестились.

— Это было давно, — сказала она. — И шла война. Все бывает в такое время.

— Тут дело было посерьезнее, миссис Уэйд. Вы, наверное, забыли, как откровенно об этом рассказывали. «Безумная, непонятная, невероятная любовь, которая приходит только раз». Это я вас цитирую. Вы и теперь не до конца его разлюбили. Чертовски мило с моей стороны, что у меня оказались те же инициалы. Наверное, это повлияло на то, что вы выбрали именно меня.

— Его имя было совершенно не похоже на ваше, — сказала она холодно. — И он умер, умер, умер.

Я протянул эмалево — золотой кулон Спенсеру. Он взял его неохотно.

— Я уже видел, — пробормотал он.

— Проверьте, правильно ли я его описываю, — сказал я. — Широкий кинжал из белой эмали с золотыми краями, острием вниз. Позади — сложенные и направленные кверху голубые эмалевые крылья. Впереди — свисток с надписью:

«Кто рискует — выигрывает».

— Как будто правильно, — подтвердил он. — Но какое это имеет значение?

— Она говорит, что это значок «Метких Винтовок», территориальной части.

Что подарил его человек, который служил в этой части и пропал без вести во время британской кампании в Норвегии, в Андальснесе весной 1940 года.

Теперь они слушали внимательно. Спенсер не сводил с меня глаз. Понял, что это все неспроста. Она нахмурила светлые брови с недоумением, может быть, непритворным, но явно враждебным.

— Это нарукавный значок, — сказал я. — Он появился, когда «Меткие Винтовки» были прикомандированы, или подчинены, не знаю, как точно сказать, специальным военно — воздушным силам. Раньше они были территориальным пехотным полком. Этот значок до 1947 года не существовал вообще. Поэтому в 1940 году никто его миссис Уэйд не дарил. Кроме того, «Меткие Винтовки» не высаживались в Норвегии в 1940 году. «Шервудские Лесные Стрелки» и «Лестерширцы» там действительно воевали. Оба полка — территориальные.

«Меткие Винтовки» — нет. Неприятно вам слушать?

Спенсер положил кулон на столик и медленно подвинул его к Эйлин. Он ничего не ответил.

— Может быть, мне лучше знать? — презрительно спросила меня Эйлин.

— Может быть, британскому военному министерству лучше знать?? парировал я.

— Вероятно, здесь какая — то ошибка, — робко произнес Спенсер.

Я обернулся и в упор посмотрел на него.

— Можно и так считать.

— А можно считать, что я лгунья, — сказала Эйлин ледяным тоном. — Никогда не знала человека по имени Фрэнк Марстон, никогда не любила его, а он меня.

Никогда он не дарил мне копию своего полкового значка, не пропадал без вести, вообще не существовал. Я сама купила этот значок в Нью — Йорке, в лавке, где торгуют английскими товарами — сумками, башмаками ручной работы, эмблемами знаменитых школ и военных частей, безделушками с гербами и так далее. Такое объяснение вам годится, м — р Марлоу?

— Последняя часть годится. Первая — нет. Несомненно, кто — то сказал вам, что это значок «Метких Винтовок», но либо забыл объяснить, какой именно, либо сам не знал. Но Фрэнка Марстона вы знали, он служил в этой части и пропал без вести в Норвегии. Только не в 1940 году, миссис Уэйд. Это было в 1942–м, и не в Андальснесе, а на островке близ побережья, где коммандос провели молниеносный рейд, а он был в частях коммандос.

— Не вижу, что здесь такого страшного, — заявил Спенсер начальственным голосом, теребя лежавшие перед ним желтые листки. Я не понимал, подыгрывает он мне или просто разозлился. Он взял часть рукописи и подержал на руке.

— Вы их что, на вес покупаете? — спросил я. Он вздрогнул, потом выдавил из себя улыбку.

— Эйлин в Лондоне пришлось нелегко, — сказал он. — В памяти иногда все перепутывается.

Я вынул из кармана сложенную бумагу.

— Вот именно, — сказал я. — Например, за кого выходишь замуж. Это заверенная копия брачного свидетельства. Оригинал находится в Англии. Дата женитьбы — август 1942 года. В брак вступили Фрэнк Эдвард и Эйлин Виктория Сэмпсел. В каком — то смысле миссис Уэйд права. Человека по имени Фрэнк Марстон не существовало. Это было вымышленное имя, потому что в армии надо брать разрешение на женитьбу. Этот человек подделал себе имя. В армии его звали по — другому. У меня есть его послужной список. Поразительно, как люди не понимают, что все можно узнать, стоит лишь спросить.

Теперь Спенсер совсем притих. Он откинулся и пристально смотрел. Но не на меня. На Эйлин. Она ответила ему одной из тех полужалобных, полукокетливых улыбок, на которые женщины такие мастерицы.