Долгое путешествие

Мой нынешний носитель, Золтан Ковач, уже немолод. Он родился на окраине Будапешта аккурат 24 октября 1956 года – не самый лучший день в венгерской истории. Появление на улицах города советских танков и последующие бои против советской оккупации, вероятно, изрядно омрачили молодым родителям счастье от рождения сына. К счастью, семью Золтана не затронули напрямую ни уличные сражения, ни последующие репрессии, и его детство было относительно спокойным и счастливым, хоть и небогатым. Выучившись на токаря, Золтан пошел работать на завод Икарус. Конец семидесятых – самый расцвет этого предприятия, и работать на нем считалось очень престижным.

Работником Золтан был хорошим, и в середине восьмидесятых стал мастером, а к концу десятилетия, как раз перед тихим переходом страны от коммунистической власти к демократии, его повысили до заместителя начальника цеха.

Однако всё следующее десятилетие завод переживал не лучшие времена. Производство сокращалось, работники увольнялись. Обычная история для крупных предприятий Восточной Европы. После смены режимов и прекращения поступления высокооплачиваемых советских и военных заказов многие процветающие в прошлом заводы уходили в глубокое пике стагнации, выбраться из которого удавалось не всем.

Золтан продержался на любимом заводе почти до конца. Он ушел только в самом конце тысячелетия, в ноябре 1999 года. А в 2003 производство на заводе полностью прекратилось. Справедливости ради, нужно сказать, что у этой истории есть условно-счастливый конец. В 2006 году завод купил венгерский бизнесмен (с которым мы пару раз пересекались по работе), наладивший производство автобусов вновь. Объем выпуска, конечно, далек от того, что был в прошлые десятилетия, но завод, хоть немного, но выживает и даже экспортирует свои автобусы и троллейбусы в Южную Америку.

Выживает и Золтан Ковач. После ухода с завода он некоторое время работал автослесарем на мелком полуподпольном автосервисе, который держали то ли румыны, то ли цыгане, зарабатывающие, помимо ремонта, на разборке угнанных в Австрии машин на запчасти, которые затем продавались на Балканах. Потом, накопив немного денег, купил машину и пошел работать в такси. Машины со временем менялись, но Ковач оставался таксистом, полюбив эту непростое, но, по своему, интересное дело.

Жил он небогато, но и тратил немного, оставляя деньги на подарки дочери и двум внукам. Видел он их, правда редко – дочка, как и многие венгры, перебралась в Германию, во Франкфурт, где работала медсестрой в больнице. Золтан этого не одобрял и был уверен, что в Венгрии она бы уже давно стала хорошим хирургом, благо и образование, и опыт позволяли. Но, оглядываясь на свое прошлое, признавал, что жизнь в Германии давала для дочери и внуков больше стабильности, чем полная вечных политических и экономических проблем жизнь его родной страны.

Мне нужно время, чтобы решить, как встретиться с руководством Эгрес Банка, а точнее, с Шандором Гелленхази – президентом и основным владельцем банка. Вальтер прислал мне на электронную почту его контакты, и я, пока мы ехали из аэропорта в Васад, нашел в интернете его фотографию и удручающе скудную информацию о нем. Мой опыт подсказывает мне, что появляться перед банкиром в образе таксиста Золтана Ковача не самая лучшая идея. Мне нужен кто-то, кто выглядит достаточно солидно для того, чтобы господин Гелленхази не пожалел с первого взгляда о том, что я вырвал его на встречу в воскресенье. И где же такого взять в жаркий летний выходной день? Наверняка все разъехались…

Я еду в центр. Поброжу, поищу, а там посмотрим.

Оставляю машину на подземной парковке на улице Сас. Главное, не забыть оставить Золтану воспоминание о том, где машина. Будет жалко расстроить хорошего человека.

Я решаю просто пойти по улице, приглядываясь к прохожим и выбирая подходящего мне человека. Мне нужен мужчина, прилично выглядящий и ухаживающий за собой. Если он будет в костюме и в галстуке (ага, в воскресенье, когда на улице почти тридцать градусов) – это будет вообще здорово. В другой день я взял бы любого мужчину и купил бы костюм в ближайшем магазине, но в Европе найти приличный магазин, открытый в воскресенье, почти нерешаемая задача. А глупостям вроде галстука в Восточной Европе придают неоправданно высокое значение. Увы, приходится это учитывать, чтобы тебя воспринимали всерьез.

Не могу отказать себе в удовольствии задержаться на площади Святого Иштвана и вдоволь наглядеться на одноименную базилику с ее двумя высокими башнями, окружающими большой (двадцать два метра в диаметре, девяносто шесть метров высотой), но удивительно легкий на вид, центральный купол и неоклассический портик главного входа. Самое высокое здание центра Будапешта – почти сто метров высотой – строилось на протяжении полувека, с 1851 по 1905 годы. Собор был почти готов уже в 1868 году, но внезапно обрушился центральный купол. На проектирование нового, строительство и внутренние работы ушло почти сорок лет.