Долгое путешествие

Легенда легендой, но судьба построенных здесь зданий действительно недолга. Построенный в 1547 году на месте нынешнего кафедрального собора Алексеевский монастырь был разрушен чуть более чем через полвека, во время смуты. В 1625 году его восстановили, но уже в 1629 он полностью сгорел. К 1634 году он был восстановлен и простоял аж два века, до тех пор пока не был снесен для постройки на его месте Храма Христа Спасителя. Храм строился сорок четыре года и был открыт только в 1883 году. Через сорок восемь лет, в 1931 году, храм был взорван для постройки на его месте монументального Дворца Советов. Мне даже жаль, что грандиозный проект не был осуществлен, здание могло бы получиться очень красивым и стать центральной жемчужиной российской столицы. Но помешала война, будь она неладна. Конструкции уже частично возведенного здания были разобраны и использованы для противотанковых ежей и укрепления мостов, а после войны здание решили не достраивать. В 1960 году в его фундаменте открыли самый большой в мире открытый плавательный бассейн «Москва». Через тридцать четыре года разрушили и его, построив на его месте к 1997 году современное здание храма. Интересно, долго ли простоит оно?..

Через пару минут такси останавливается у белых колонн Музея современного искусства на Гоголевском бульваре. Я перехожу дорогу и мимо памятнику Шолохову, в народе именуемому «Дед Мазай и зайцы» (каждую зиму кто-нибудь обязательно «подсаживает» в лодку писателя снеговиков-зайчиков), прохожу на бульвар.

Гоголевский бульвар я люблю. Он какой-то тихий, спокойный, домашний, несмотря на все потоки людей, спешащих от Арбата к Волхонке и обратно. В такой солнечный день, как сегодня, здесь чрезвычайно приятно посидеть на скамейке в тенечке с мороженым в руке, расслабленно наблюдая за проходящими мимо. Лавочки, кстати, я помню еще белыми, сейчас они коричневые. Я, конечно, придираюсь, но белые мне здесь нравились больше.

Та, кому я вчера отправил письмо по электронной почте с просьбой о встрече, как раз ждет меня на лавочке, смотря по сторонам со скучающим видом. Мороженого в руках у нее нет, недоработка. Зато есть сигарета.

- Доброе утро, Александра, - я сажусь рядом с ней.

- Кто ты, девочка? – она с удивлением и подозрением оглядывает меня.

- Светлана. Я от Гаврилы.

- Правда, что ли? Что это Гаврилка – совсем уже детей ко мне присылает?

Я молча пожимаю плечами.

Александру Лейнер многие знают как талантливую либеральную журналистку, сотрудничающую то с «Новой», то с «Медузой». Знающие ее поближе, особенно герои ее репортажей, считают ее большой занозой в заднице. И только очень немногие осведомлены о том, что Александра является бесценным источником информации обо всем, что происходит в закулисье российской политики и криминального мира. Ну, как бесценным, цена у нее вполне есть, и цена эта весьма высокая.

Ей чуть меньше сорока лет, но выглядит она моложе. Узкие темные джинсы, спортивная футболка, плотно обтягивающая очень худое, ребра выпирают, тело, короткие темные волосы, постриженные под мальчика, тонкий нос с горбинкой, характерные ближневосточные черты лица.

Едва закончив институт, она отправилась на Кавказ, где еще тлели костры Второй чеченской войны. Писала она и о зверствах боевиков, и о многочисленных случаях превышения полномочий федералами. Что поделаешь, на войне, как на войне, я это знаю лучше, чем кто-либо. Статьи у нее получались интересные, но жесткие и хлесткие. Сколько раз ее арестовывали, высылали в Москву, а она снова возвращалась. Потом случилась Оранжевая революция в Киеве, и она писала о ней. Вернувшись в Москву, писала о мальчиках и девочках из либеральных движений, потом переключилась на футбольных фанатов, потом на авторитетных преступников, затем на политиков и снова на преступников. Ей угрожали, ее задерживали, ее били, даже, кажется, насиловали, но она была несгибаемой – эта худенькая невысокая девушка словно имела даже не стержень, а титановый столб вместо позвоночника.

А потом она собрала в своих руках столько информации, что у нее нашлись очень серьезные покровители, и все недоброжелатели от нее сразу же отстали. Статьи у нее теперь выходили редко, но если выходили, то были равны информационной ценностью тонне золота. Лейнер умудрялась дружить чуть ли не со всеми боссами преступного мира, не ввязываясь в их разборки между собой, была своей и в Администрации Президента, и у либеральной оппозиции, и помогала с информацией сразу трем десяткам конкурирующих между собой крупнейших компаний страны. Не бесплатно, конечно. Далеко не бесплатно, но, помимо денег, был в этом, как и у меня самого, и существенный элемент азарта. Я подозреваю, что когда-нибудь она со всем этим доиграется, но пока ей удавалось ходить по лезвию и танцевать на кончике иглы.

- И как там Гаврила? – спрашивает она. – Сидит в своем Франкфурте?

- В Дюссельдорфе, - поправляю я.