Долгое завтра, потерянное вчера

– На твоей койке Аня лежала, вчера выписали. Она прикольная такая, ей операцию хорошо сделали, все нормально.

–А тебе?

–Что?

– Ну… операцию…

– Не, обошлось. Боишься?

– Нет.

– Врешь.

– Вру. Я не знаю, что со мной. Живот болит. Может, аппендицит?

– Хочешь, уголок загну?

– Чего?!

– Ну, уголок постели – на быструю выписку, мне Анька так загнула, я завтра ухожу, да ты в детстве-то в больнице хоть лежала?

– Ну, было раз – два.

– Ну… Загибали?

– Загибали, только это все фигня.

– А я верю. Хочешь, поеду домой, загну. Только отогни, когда я домой приеду, а раньше нельзя – примета!

– Помню.

– О! А эта толпа, видимо, к тебе. Ладно, я пошлепала в свою палату.

Это пришли Олег, Сашка, Настя, Валя. Выложили на тумбочку пакеты с фруктами, соками, заговорили все разом.

– Не волнуйся, Вадим жив! – выпалила Настя. – Мы были на опознании, тело не его, парнишки какого-то. Видимо, мобильного воришки. Спер он мобильник у мужа твоего, наверно, вот и все. Ты поправляйся, давай.

– Как ты себя чувствуешь?

– Говорил с твоим врачом, диагноз пока неизвестен.

– Кать, а может, это инфекция от огурцов. Я в инете читала, что в Европе тысяча с лишним людей заразилось опасной кишечной инфекцией от испанских салатных огурцов. Они и у нас продаются. А в Германии уже умерло от этого одиннадцать человек.

– Ты бери огурчики-то, кушай, свеженькие. Все мытое…

Наконец, они ушли, окончательно утомив Катю. Начался обход.

– Как дела?

– Ничего…

– Ложись ровно. Здесь больно?– пальцы хирурга надавливают на живот.

– Нет.

– Здесь?

– Немного.

– Здесь?

– А-а-а!!!!!

– Лед ей на область живота! Кровь – cito!! И везите на УЗИ. Посмотрим. Пока неясно.

Прошло часа три. Консилиум......

– Как дела? Болит?

– Да, так же.

– Лейкоциты повышаются, формула крови пока без изменений. Сестра! Температура пациентки?

– Тридцать семь и три.

– По узи нет данных за нагноение, нет свободной жидкости в брюшной полости. Ждем. Наблюдаем. Но, похоже, не обойтись без лапароскопии.

– Здрассьте. Нате вам… Ну, вот и началось… Диагноз неясен. Мило… – пробормотала Катя.

Потом к ней заглянула девчонка из соседней палаты, теперь уже знакомая.

– Ну? Чего?

– Ничего. Ждем. Наблюдаем.

– А-а. А уголок я тебе загну. Утром уезжаю.

– Так меня, может, к ночи в операционку укатят, а потом я в реанимации буду....

– Все равно загну, вернешься и отогнешь.

Дверь за ней закрывается. А потом в течение ночи открывается и закрывается неоднократно дежурной бригадой хирургов.

– Стабильна. Интоксикация не нарастает. Сохраняется повышенная температура, кровь без существенной динамики.

– Стабильна, боли прежние, сомнительные симптомы Щеткина, Ровзинга, Ситковского… Лихорадит, тридцать семь и пять. Кровь – рост лейкоцитов…

– По крови – признаки обезвоживания. Рост лейкоцитов. Формула крови без существенных перемен. Боли прежние, ухудшения в хирургическом статусе нет. Диагноз остается неясным. Думаю, надо готовить ее к лапароскопии…

– В анализе крови, взятом в динамике, рост лейкоцитов, изменения в формуле… со сдвигом…

Катя слышала словно сквозь забытье:

– Вправо....

– Как вправо?

– Вправо…

– Диагноз неясен, аппендицит ставим под вопросом. Начинаем сначала…

– Еще раз, как начинались боли?..

Ночь прошла. В окнах светло. Утром забежала та девчонка и загнула угол постельного белья, прошептав:

– На удачу, часа через три отогнешь, ясно? А лучше через четыре, чтоб наверняка.

– Ага. Спасибо, – слабо прошелестела Катя.

Девчонка махнула ей рукой, и исчезла за дверью. Боли стали меньше. «Пойти умыться, что ли… Температура, сволочь, не думает снижаться. Хирурги решили не резать. Ждут. Покой. Холод. Голод…»

В ванной комнате в зеркале отражается лицо героини "Восставших из ада". За ночь осунулась, фиолетовые круги под глазами… Вернулась в палату… Застала санитарку, весело махающую тряпкой в палате и… аккуратно застеленную кровать....

– Я те устелила, иди, ложись, чего встала-то? У тебя режим строго постельный, ясно?

Катя послушно легла.

Соседке по палате охота поболтать:

– Прибежала, чумовая, с утра, тебе всю кровать задрала.

– Она уголок загнула. Примета такая. На быструю выписку.

Бабка молчит. Потом не выдерживает.

– А в приметы, что ль, веришь?

– Не во все.

– А в кошку черную?

– Я их люблю.

– Кошек?! Тьфу, нечисть....

– Да вообще, живность люблю.

– А в какие тогда веришь?

– В другие.

Бабка опять замолчала.

–А уголок?

– Что, уголок?

– Ну, сама говоришь, примета такая. Работает?

– Не знаю. Детские сказки. В детстве верили.

– Тебе-то вон загнули. – Бабка обиженно пожала губы, – а я-то уж давно тут. Все обследуют да обследуют. А диагноз все неясен…

Снова начался обход.

– Наблюдаем. По клинике и анализам – регресс. Но ты не радуйся особо, все может начаться снова…

У бабкиной постели часть разговора был на латыни.

– Чего они сказали-то? На каком-то языке, чтой-то…

– На латинском. Сказали, нормально, пообследуют еще…

– Латынь? Знаешь?

– Знаю чуть-чуть. Еще английский, испанский с итальянским – но немного. Я же переводчица.

– Все мудрено. На русском нормально бы говорили.

Бабка вздохнула и замолкла …

–А уголок? – подала таки она сигнал.

–Что, уголок?

– Ну, сама ведь говоришь, примета такая, тебе загнули, сработает?