Долгое завтра, потерянное вчера...

Девочка была прехорошенькая, но Катя заметила, что есть в ее смуглом личике что-то негритянское, буквально еле уловимое, а папа обычный, русский...

Бабуля с яркими губами недовольно поморщилась и сказала с фальшивым сочувствием:

- Да. Вот так, жена один раз где-нибудь того... а потом всю жизнь покупай «киндеры» для принцесс...

Ее приятельница что-то прошептала ей на ухо.

- И не говори, - ответила та, - никакого самоуважения нет у человека...

Мужчина обернулся к ней:

- Что вы хотите этим сказать?

Бабуля:

- Так, ничего, просто мысли вслух, люди-то не дураки вокруг, все видят...

Вдруг девчушка кинулась к подошедшей маме с криками:

- Ура! Мамочка пришла!

Мамочкой оказалась полненькая, невысокая, но очень миловидная и улыбчивая индианка. Настроение у старушек совсем пропало: у них с утра олигархи не стреляны, а тут еще их версия о гулящей жене провалилась. Они взгрустнули, и одна другой опять что-то зашептала. Вторая кивнула, и вслух ответила:

- Вот именно, тут русские в девках сидят, а этому подавай не пойми чего...

Индианка сходу вникла в ситуацию и с заметным акцентом, улыбаясь, сказала:

- Милые дамы, пока вы не избавитесь от зла в ваших душах, и не наполните их добром, замуж никто так и не возьмет, можете даже и не надеяться...

Бабули отозвались хором:

- Она еще будет умничать!

Тут они переглянулись и замолчали.

Индианка, продолжая улыбаться, сказала:

- В Индии есть пословица: «Не каждую старую собаку…», ой! - и она испуганно прикрыла рот ладонью.

- Что, что у вас там? – грозно насупилась фиолетовыми тенями бабуля.

Молодая смуглянка выпрямилась и отчеканила:

- «Не каждую старую собаку называют тетей»... А я бы с удовольствием назвала вас тетеньками.

Катя и Настя дружно прыснули. Вслед за ними расхохоталась и вся очередь.

Вечером подруги, как обычно, пили чай с конфетами и болтали.

- Знаешь, вот что странно, - говорила Катя. – Вадим звонил мне каждый день, а тут неделю уже молчит. Я волнуюсь, уж не завел ли он там себе кого?

- Ерунда, он тебя обожает. Просто замотался. Небось, носится с очередным контрактом. Я вот тебе что скажу. Ну вот, забыла. А на днях я в такую аварию влипла. Я тебе рассказывала?

- Да, говорила, ты еще в участке написала что-то такое…

- А я тебе напомню. Я написала: «Невидимая машина появилась ниоткуда, врезалась в мою, не предупредив о своих намерениях, и исчезла». Да, вспомнила, что хотела сказать. И как я могла забыть! Представляешь, на меня напал творческий вихрь, и я написала тридцать шесть портретов своего кота! Маслом! На оргалите! Представляешь?

Их беседу прервал телефон. Катя сняла трубку, но там молчали. Потом странный голос (видимо, его пытались изменить) произнес:

- Если хочешь увидеть живым своего благоверного, передай нам синюю папку, она в сейфе в его комнате.

- Какую еще папку? Я не знаю шифра сейфа! – завопила Катя.

- Так узнай.

- Как?

- Это твои проблемы. И не вздумай обращаться в полицию. Если послезавтра не добудешь папку, или кому-нибудь проболтаешься, получишь своего Вадима по частям.

В трубке что-то звякнуло, и раздались гудки.

Катя заметалась по кухне, выскочила на балкон. И оказалась высоко над улицей, прямо во взъерошенном небе, по которому неслись ошалелые облака.

* * *

Истеричные вопли, прыжки вокруг сейфа, обморок, и старания Насти привести подругу в чувства, - все это было.

- Срочно звони Вадиму, Олегу, Сашке, вызывай всех! – командный голос Насти. – А я свяжусь с полицией!

- Нет! Нет! Нельзя! Они убьют его, убьют! Автоген, нужен автоген, вскрыть сейф!

- Не психуй. Дай-ка твой мобильник. Где там их телефоны… А, вот… Вадим… Сейчас, сейчас… Абонент недоступен…

- А-а-а! Его уже уби-и-или!!!

- Заткнись, - спокойный голос подруги. – Так-так, Олег… Сейчас его вызвоним…

Катя подскочила, стала вырывать телефон из ее рук, но Настя увернулась и закрылась в ванной.

- Алё, Олег! У нас ЧП! Срочно приезжай! Что? Срочно! У нас криминальная ситуация! Когда будешь?

- Скоро не смогу, - послышалось в трубке. – От Саратова до Москвы восемьсот сорок километров, я на машине. Даже если буду гнать по двести километров в час и без пробок, что нереально, и то буду лишь через четыре с лишним часа. Но я постараюсь!

Вечером прибыла полиция. Заявление взяли неохотно, подруг повезли в участок, потом – в ОВД, куча всяких бумажек, бесконечность одних и тех же вопросов.

Ночью приехал Олег. Снова дозванивались Вадиму, и опять без толку. У него несколько мобильников – для личных связей, для деловых, для тех и других, и он периодически куда-то засовывает свои телефоны, откуда их трудно достать. У Вадима вообще присказка: кому надо, тот дозвонится. И ведь дозваниваются. Правда, не сразу. На это и уповал Олег, но Катя все равно дергалась.

На следующий день, когда Катя выходила из квартиры, она обнаружила пакет, висящий на дверной ручке. С холодеющим сердцем она схватила его, и бросилась назад в комнату. Руки плохо слушались, когда она вытряхивала из пакета плотный сверток, заклеенный скотчем. Разорвав несколько слоев оберточной бумаги, она нашла картонную коробку. А в ней – словно в ночном кошмаре… окровавленное ухо!