Долгота дней

— Ты чего?! — смеется он. — Галюники колотят?! А я тебя предупреждал, серьезная масть! Ее на водку класть не надо! А ты не послушал! Ну, ничего. Пойдем к нам, у нас пивко еще есть. Пивко оттянет немного! Пойдем-пойдем! Пиво холодное — первейшая вещь при таких раскладах.

Так проходят две недели. Общага стонет и молится, привыкает жить одновременно и под обстрелами, и под русским миром, прекрасным и беспощадным. Ест шоколадные конфеты. Вплоть до диатеза. Общага много думает. Например, о своем отношении к поэтам серебряного века, о Достоевском и Толстом, о белой, сука, гвардии и семнадцати мгновеньях Москвы. Точный перечень этих дум не составить, как порядком надоевший всем перечень кораблей. Впрочем, все эти думы — они о высоком, у общаги есть время определиться с духовными приоритетами.

Однако доходит все равно не до всех. Некоторые молодки тайком от пришибленных жизнью мужей начинают бегать к вам с Федей. А чего ж не бегать, если вы пену, натурально, не вдуваете, к бээмпэ не привязываете, стариков с младенцами не четвертуете, преступно и, главное, бессмысленно растрачивая республиканские запасы ГСМ, а после любви и водки задушевно поете дорогу дальнюю, казенный дом? Да вы же просто Алены, мать вашу, Делоны. Шарли, млять, Азнавуры.

Проходит время, и все повторяется заново. Вы грузитесь по машинам и едете в украинскую степь. Окопы, обстрелы, «грады», «ураганы», рай для полевых командиров и мародеров. Среди тех, кто с вами приехал, большая часть уже убежала домой или погибла. Вы часто думаете о тех, что уехали, и ни грамма не верите в то, что Родина-мать позволила им вернуться.

Последнее время, Ваня, ты часто вспоминаешь деда своего, капитана Егора Иванова, военного связиста. Он погиб дома, в своей деревне, лежа на печи. Деревня знатная. Старые Решеты, не слышали? Основана по царскому указу в середине восемнадцатого века. Центральная улица носит имя Пушкина, прямо как в Z. Она является частью старого шоссе, ныне называемого Старомосковским трактом. В последнее время много разговоров идет о том, что поселение имеет серьезные перспективы. Правда, неясно, какие именно. В трех километрах от Старых Решет проходит Екатеринбургская кольцевая дорога, и по ночам слышен мерный перестук колес.

Слушая его, твой дед лежал на печи и медленно умирал от последствий лучевой болезни. Он долго лечился, лет десять, наверное, пока не плюнул. Лысый, белый, как бледная спирохета, аж светящийся, улыбался голыми деснами, сиял голубоватым светом, засвечивал фотопленки, в быту проявлял свойства как волны, так и частицы, собственной жизнью подтверждая квантовую теорию поля. Но смерть все равно его догнала.

После демобилизации с супругой своей супружеских отношений не имел. Хорошо хоть, что к тому времени успели они состругать твоего батю.

Бабка твоя, Клавдия Иванова, бегала по ночам к лучшему другу деда — Максиму Гаранину. Недалеко было бежать. Тронь калитку в саду — и вот он, маленький деревянный домик, а там проживает Максим Лукич, человек замечательный и первый шахматист на деревне.

Дед твой от ревности плакал первое время, но после утешился. С Гараниным каждый вечер до самой смерти в шахматы играл. А бабка твоя им блины пекла и ласково так из-под кулачка на мужиков своих глядела. Идиллия, что и говорить.

И стала она возможна только потому, что 14 сентября 1954 года на Тоцком военном полигоне в Приволжско-Уральском военном округе, в сорока километрах от города Бузулук капитан Егор Иванов попал на учения, проводимые маршалом Георгием Жуковым.

С самолета Ту-4 на полигон была сброшена ядерная бомба мощностью 38 килотонн в тротиловом эквиваленте. В девять часов тридцать четыре минуты на высоте триста пятьдесят метров над землей был осуществлен ядерный взрыв. Выждав три часа для того, чтобы провести дозиметрический контроль и полюбоваться делом рук человеческих, в эпицентр взрыва было направлено шестьсот танков, шестьсот бэтээров и триста двадцать самолетов. Триста двадцать, Иван!

Сорок пять тысяч человек должны были «захватить» эпицентр взрыва. А еще пятнадцать тысяч солдат обязаны были его «оборонять». После окончания учений медицинский осмотр личного состава не выполнялся. Сам маршал в день учений на полигоне не появился. Видно, чтоб не создавать ненужную суету. А вы говорите, Стрелков.

Пытаясь постичь смысл учений под кодовым названием «Снежок», можно предположить, что георгиевский жучок сошел с ума. Но нет, он добился того, чего хотел. Опытно было установлено, что случается с военной техникой, военнослужащими и гражданскими лицами, подверженными прямому воздействию радиации. Многое засекречено, но тебе, Иван Иванович, всегда было понятно, что главная цель эксперимента заключалась в другом. Этих пидарасов в Москве страшно интересовало, забеременеет ли во второй раз жена капитана связи Егора Иванова.