Долговечный двигатель

– Так всё-таки ваш чертёж… – махнул я в сторону экрана. – Там есть серьёзный недочёт. Насколько я могу судить…

Девушка рассмеялась.

– Ты хочешь сказать, что не только понял, что это, но и ещё дефект заприметил? – улыбка не сходила с её лица.

Я всё пытался по каким-то косвенным моментам запомнить её лицо. Что в нём не так? Оно казалось таким простым. Однако, когда я отворачивался, не мог вспомнить и представить его. Я вновь и вновь всматривался, но всё было безуспешно.

– Почему ты так смотришь? У меня что-то на лице?

– Нет-нет. Дело в другом.

– Ну и хорошо! А то много отвлекаешься, продолжим. Если я тебе включу чертёж, покажешь, что тебе не понравилось?

Теперь улыбнулся я.

– Дай мне планшет, и я нарисую его сам.

Я думал, она воспримет это как хвастовство и не более, но мне на изумление девушка достала из папиного стола планшет, включила его и сказала:

– Дерзай!

Программа была мне знакома, поэтому эскиз я накидал быстро. Дальше углубился в детали, с каждой секундой прорисовывая всё больше и больше. Рисовал до тех пор, пока система не предложила мне открыть уже готовый чертёж с огромной степенью схожести.

– Умная система стоит у вас тут!

– Да, неплохая, и она явно видит схожесть чертежей.

– Когда я увидел его на экране, сразу заметил знакомые моменты. Точь-в-точь как в моей книге.

– Неплохо, неплохо. Конечно, не точь-в-точь, но ты прав… Да, это так.

– Значит, не такие и фантастические вещи там описаны?

– Наверное, для этого ты и здесь. Так что не так в чертеже?

– Это же очевидно, – я сделал драматическую паузу.

– Не умничай!

– А иначе для чего я здесь? – улыбнулся я.

На своём чертеже я показал один момент, затем открыл их чертёж.

– Вот смотри. Или уже видишь?

– Нет, пока разницы вообще не вижу.

– Мы стремимся к идеальному распределению угла, окружность должна чётко биться на три сектора по сто двадцать градусов. А у вас что? – я выбрал в редакторе инструмент и произвёл замер.

– Сто двадцать целых и тридцать девять тысячных градусов. Фу! – коротко прокомментировал я.

– Какая мерзость, – добавила Марина. – Но…

– Я знаю, что ты хочешь сказать. Но прошу заметить, что в конструкторском деле никто не отменял такое понятие, как погрешность. Да, будь длина окружности равна единице, то нам пришлось бы попотеть, чтобы разбить её на три равных сектора.

Девушка промолчала.

– Вернёмся к вашему чертежу. Почему так произошло? Вы как раз и взяли окружность за целое. А надо было просто поиграть с радиусом.

– Всё услышали? – вдруг спросила девушка, нажав на кнопку аппарата. – Знаешь, мне нравится ход твоих мыслей.

– Только надо аккуратнее. Идеальное сочетание радиуса, окружности и точности секторов вызовет резонанс…

– Да-да, мы читали. Но по мне так этого не может быть! – немного пафосно добавила девушка.

Меня аж передёрнуло от этой фразы.

– Что не может быть? Резонанс? Ферромагнитный резонанс случайно обнаружили. Тоже, наверное, думали, что такого быть не может.

Марина заметила мой возмущённый тон.

– Я что-то не так сказала?

– Нет, всё в порядке. Это мои предрассудки.

Девушка в очередной раз нажала кнопку:

– Мы закончили, сомнений нет. Куда нам сейчас?

– Сразу вниз идите, – прозвучал незамедлительный ответ знакомым голосом папы.

В дверях мы столкнулись, по-видимому, с Верой, она несла кофе.

– Долго ходите, Верочка! – снисходительно, в манере своего отца, высказалась Марина.

– Вы пить будете? – словно не замечая упрёка в свой адрес, спросила секретарша.

– Разумеется, – протянула Марина. Она взяла кофе и подала мне один стакан. Я улыбнулся и принял горячую кружку с ароматным кофе.

– За мной иди. Опять к лифту.

На этот раз пошли другим маршрутом: через рекреационную зону вдоль стеклянной стены, отделяющей нас от улицы. Далее мы вышли в просторный зал с множеством экспозиций, макетов, картин и фотографий. Типичный музей. Я сильно не вглядывался в содержимое фотографий. На них были какие-то незнакомые люди, непонятные установки и их сочетание в разных вариациях, люди с установками, на установках, под, за, вокруг и так далее.

Зал был достаточно длинным, поэтому таких фотографий находилось здесь просто невероятно много. Я даже немного обрадовался, когда он наконец закончился вместе с моим кофе.

– И много же их тут… – с облегчением вздохнул я.

– Кого? Фотографий? Или людей? Или приборов?

– Видимо, всего, – неоднозначно ответил я. – Кто они? Сотрудники?

– В большинстве своём да.

Девушка шла чуть впереди и разговаривала со мной, не оборачиваясь.

Лифт словно и не уезжал. Он моментально открылся, и мы быстро погрузились в него.

Марина нажала на экран и ввела минус третий номер этажа, далее провела ладонью по сканеру, после чего лифт закрылся и тронулся вниз.

3. Резак

«Для чего им понадобилась моя книга? Неужели их заинтересовали упомянутые технологии? А вдруг в далёком будущем, когда изобретения найдут своего инженера и перейдут, так сказать, в материальный мир, эта компания будет претендовать на какие-либо права? Звучит как бред. Однако вдруг их юристы смогли найти лазейку?» – рассуждал я, пока мы ехали в лифте.