Долговязый Джон Сильвер: Правдивая и захватывающая повесть о моём вольном житье-бытье как джентльмена удачи и врага человечества

— Какого чёрта, Ингленд, ты до сих пор не свернул шею этому ублюдку?

Войдя в каюту, он всё же захлопнул за собой дверь — сначала надо было узнать, чего хочет Маккра, а потом уже принимать меры. Я караулил возле люка на юте и мог слышать всё происходившее там.

За своими пушками Маккра был отважен, но сейчас он буквально пресмыкался, рассыпаясь в похвалах Тейлору. Тейлор же был немногословен, он пил ром стакан за стаканом, ожидая услышать, что нужно Маккре. Не дождавшись, Тейлор в конце концов потерял терпение.

— Кончай болтать! — закричал он. — Говори, чего тебе надо?

Сбитый с толку, Маккра ответил, что ему нужно судно, на котором он смог бы добраться домой и отправить своих людей.

— Вот как, — елейным голосом произнёс Тейлор. — А что мы получим взамен? Может ли господин капитан расплатиться с нами?

— Вы уже получили «Кассандру» со всем грузом. Разве этого недостаточно?

— Получили! — взревел Тейлор, вне себя от ярости и презрения. — Получили! Мы его захватили, потеряв при этом восемьдесят человек команды. Мы сто раз заплатили за это проклятое судно. И вы думаете, что вы можете выкупить себя, расплачиваясь тем, что нам и так уже принадлежит? Что, в вашей капитанской башке совсем нет извилин?

Тейлор топнул ногой, как он это делал всегда, когда гневался, ибо он не мог ведь сжать кулак и ударить по столу.

Ингленд сидел молча. И вот я услышал, что Тейлор поднялся.

— Если ты, Маккра, воображаешь, что мы тебе чего-то должны, то ты ошибаешься, — сказал он на ходу. — Мои люди ненавидят тебя, подонка, так что теперь тебе придётся платить по нашим меркам.

И ударом ноги он распахнул дверь.

— Тейлор, — вдруг властно произнёс Ингленд, — на сей раз я согласен с тобой. Капитан Маккра не заслуживает сочувствия. На его совести восемьдесят жизней наших людей. Но и мы с тобой не лучше. Я как-то уже намекал тебе, да ты не слушал. Мы достаточно насмотрелись на кровь в этом заливе. И теперь я говорю тебе, Тейлор, что только через мой труп ты можешь причинить вред Маккре.

Наступила тишина, а потом я услышал шипение Тейлора:

— Тогда пусть будет так, как ты хочешь, Ингленд. Через твой труп.

И Тейлор крикнул:

— Квартирмейстер, сюда!

В гневе Тейлор забыл, что находится не на своём судне. Я вошёл в каюту с таким выражением лица, которое могло хоть кого запугать до смерти.

— Где Маккра, капитан «Кассандры»? — заорал я.

Тейлор просиял, услышав мои слова. Маккра сжался, а Ингленд смотрел на меня, как на привидение. Я вытащил свой тесак и воткнул его в стол с такой силой, что лезвие долго звенело. В глазах Маккры светился ужас, и даже Тейлор не сумел сохранить спокойствие. Он думал, что знает, как я поступлю, и моё появление встретил со смешанным чувством страха и восхищения.

Я сделал несколько шагов по направлению к Тейлору, которому пришлось отступить на несколько шагов. Потом я налил в четыре стакана по доброй порции рому, и поднял один из них со словами:

— За здоровье отважного капитана!

Тейлор посмотрел на меня с сомнением. Видно, всё же он понял, что я говорю не о нём.

— За здоровье капитана, брошенного на произвол судьбы своими людьми, — продолжал я выступать, — и всё же защищающегося, хотя силы противника превосходят его собственные в три раза. Это не то, что вы, хиляки, выступающие вдесятером против одного, а в одиночку убегающие и от мухи!

Я посмотрел долгим взглядом сначала на Ингленда, после на Тейлора.

— Итак, пьём за капитана Маккру! — гремел я, держа руку на тесаке.

Тейлор быстро схватил стакан, за ним Ингленд — он действовал медленнее, с едва заметной улыбкой, — и они выпили.

— Пусть он переживёт всех нас! — сказал я, опрокинув стакан в себя, а затем поставив его на стол с такой силой, что он раскололся.

— Ну и дьявол! — восхитился Тейлор.

Он знал толк в подобного рода представлениях, это уж точно, нечего и говорить.

Да, вот и такими эти жестокие капитаны пиратов тоже нередко бывали. Как флюгер. Они могли кричать, что уничтожат весь мир, а в следующий миг, глядишь, их жар и энтузиазм как ветром сдуло. Они вдруг теряли интерес, оставляли в живых капитанов и экипажи, которым только что грозили смертью в страшных мучениях. Нет, они никогда не были хорошими убийцами, как ни старались делать вид; они были бы никуда не годными палачами, ибо очень скоро им бы надоело однообразие этой деятельности. Так уж получается, человек сам не знает, чего он хочет или к чему дело идёт. Тейлору, Флинту и Лоу было далеко до таких виртуозов своего дела, как Кромвель и святой Доминик, скажу я вам. Пусть это будет сказано для вас, Дефо, — вы ведь не делали подобных сравнений; и для всех тех, кто кричит о мести мне подобным.