Долгожданная встреча

Карен всхлипнула, кивнула и вдруг увидела, что Роско поднимается на ноги… В следующее мгновение он размахнулся – и Билли, со стоном повалившись на стол, потерял сознание. Бодайн пристально взглянул на девушку и преградил ей путь к входной двери. Не зная, куда бежать, она повернулась и бросилась в коридор.

Двое мужчин попытались остановить Роско, но он вытащил из кобуры пистолет, мужчины отступили.

– Черт возьми, Бодайн, отстань от нее! – закричал бармен.

– Проваливай в преисподнюю, Миллер! Я заплачу за комнату! – рявкнул Роско, бросаясь следом за Карен.

Девушка подбежала к двери в дальнем конце коридора, надеясь, что дверь ведет на улицу, надавила на ручку… и оказалась в полутемной комнате. В ноздри тотчас же ударили запахи пота и дешевых духов. Окинув взглядом комнату, Карен в ужасе замерла. На кровати, на грязном матрасе, лежала, раздвинув ноги, полуголая женщина, а над ней нависал тяжело дышавший и пыхтевший мужчина в приспущенных штанах. Как только дверь отворилась, мужчина обернулся и в изумлении уставился на Карен. Женщина же пробормотала:

– Девочка, ты что здесь ищешь? – Она посмотрела на ковбоя: – Давай же, Эдди. У меня не так много времени.

Карен попятилась к двери, обернулась… и вдруг увидела одноглазого охранника. Бодайн ворвался в комнату, и ковбой тотчас же вскочил с кровати и подтянул штаны.

– Что за черт… – проворчал он.

Подтолкнув Карен к кровати, Бодайн схватил ковбоя за ворот рубахи и вытолкнул за дверь. Женщина вскочила и, поспешно одеваясь, закричала:

– Роско, опять ты надрался! Лучше бы остался со мной, а не с этой леди. Смотри, на неприятности нарвешься.

– Лили, убирайся отсюда, – прорычал Бодайн. – Убирайся, пока я сам тебя не выставил.

Глядя на женщину, Карей пробормотала:

– Прошу вас, мисс, позовите…

– Милая, тебе следует самой о себе позаботиться, – усмехнулась проститутка. Оправив юбку, она направилась к двери.

Единственный глаз Бодайна налился кровью. Захлопнув за женщиной дверь, он уставился на забившуюся в угол Карен.

– Ну, давай… раздевайся!

– Прошу вас, мистер Бодайн…

– Мы наконец-то одни. Ты ведь этого хотела, не так ли? Черт, никто тебя не увидит! Ты же для этого пришла сюда…

– Нет-нет, вы ошибаетесь!

– Я же видел, как ты улыбалась мне, как смотрела на меня. Уверен, что ты пыталась обольстить меня. – Шагнув к девушке, Роско вдруг в смущении пробормотал: – Почему ты плачешь? Какие вы, женщины, странные… – Отступив на шаг, он помотал головой. – Что за черт… Моя голова… Этот мерзавец Миллер подает не виски, а отраву! Заставлю его самого вылакать бутылку.

Карен бросилась к двери, но Роско схватил ее за плечи, порвав при этом платье, толкнул на кровать. Затем, приблизившись к ней, проговорил:

– Не понимаю я вас, мисс… – Покачнувшись, он склонился над девушкой.

– Бодайн!

Одноглазый охранник тотчас же выпрямился – он узнал этот голос. Обернувшись, Роско увидел Вэнса Пакстона, стоявшего в дверях с пистолетом за поясом. Карен всхлипнула.

– Пакстон, убирайся отсюда! – Роско потянулся к кобуре.

– Бодайн, не надо, – сказал Вэнс, машинально положив руку на рукоять армейского «кольта».

Карен в ужасе замерла. В следующее мгновение Вэнс выхватил из-за пояса пистолет и спустил курок. Раздался грохот, и Роско, вскрикнув, привалился к шкафу. Он тут же произвел ответный выстрел, но рука его дрогнула, и пуля, едва не задев Карен, угодила в матрас.

Роско снова поднял руку с пистолетом, но было очевидно, что каждое движение дается ему с величайшим трудом. Вэнс же не стрелял, однако держал Бодайна на мушке.

– Роско, ради Бога, довольно, – проговорил он. – Не заставляй меня стрелять еще раз.

Бодайн покачал головой.

– В этом нет необходимости… Одного выстрела… вполне достаточно, – пробормотал он; пистолет выпал из слабеющей руки и со стуком упал к его ногам.

Роско сделал шаг, другой и, покачнувшись, посмотрел на девушку.

– Ты очаровала меня… С самого начала… Еще в Корпусе…

Карен, зажав рот ладонью, в ужасе смотрела на Бодайна – по его рубашке расползалось темное пятно. Раненый шагнул к кровати, и девушка тотчас вскочила… Роско сделал еще несколько шагов и, споткнувшись, рухнул на матрас; пружины заскрипели под его тяжестью. А кровавое пятно на рубахе становилось все больше…

Вэнс подошел к Бодайну и, наклонившись, закинул на кровать его ноги. Затем, усевшись рядом, принялся рвать рубашку охранника, чтобы перевязать рану, из которой при каждом вздохе Бодайна фонтаном вырывалась кровавая пена. И тут раненый вновь заговорил:

– Не сердись, Пакстон. Я не должен был этого делать, поэтому сам виноват. Мне следовало крепко подумать, и тогда бы я не совершил такую глупость. – Его лицо исказилось гримасой, и он скрипнул зубами. Когда же боль чуть утихла, он, криво усмехнувшись, пробормотал: – Черт возьми, Пакстон, ты пришел и… испортил мою новую рубашку… А я заплатил за нее… Я заплатил… – Тут в горле его забурлила кровь, и он снова умолк. Затем, с усилием повернув голову, посмотрел на Карен. – Она… околдовала меня… Она… – По телу Роско пробежала дрожь, и в следующее мгновение он затих, вытянувшись на кровати.