Долгожданное воссоединение (СИ)

— Всё о том же — эта планета целиком и полностью находится под контролем Владыки. Всё местное население, не взирая на расовое различие и межвидовые распри… присягнули ему на верность. Им было приказано встретить тебя и заманить под землю, где установлен оставленным им артефакт, — взгляд советника становился всё безумнее, у неё полопались капилляры в глазах, а в уголке рта начала появляться пена из слюней. — Благодаря этому артефакту можно заблокировать на некоторое время систему! Вы сможете полагаться только на свои физические возможности, противостоя огромному количеству местных представителей, почти ни в чём не уступающим в этом плане Тиранам! Сможете ли вы отсюда выбраться!? Наконец-то мне удастся увидеть, как мой давний враг найдет свой конец! Как же долго я этого ждал!

— Раз мы уже оказались в заранее подготовленной ловушке, почему ты решил заговорить об этом сейчас? — командир оставался совершенно спокойным. — Мог же просто дождаться, когда на нас нападут.

— Жадность… желание насладиться моментом, — советник и так выглядел ужасающе, теперь же на него было вообще страшно смотреть. Судя по всему, он находится в состоянии, близком к сумасшествию. — Мне хотелось лично увидеть твоё отчаянье, страх и приближение близком смерти в твоих глазах!

— Очень жаль, что таких эмоций на моём лице прочитать не получится, — вздохнул Хиро, поворачиваясь к своему спутнику. — Думаю, сейчас самое идеально время показать, что нас рано списывать со счетов, а заодно и немного размяться перед Аркакисом. Ты как не считаешь, Мариеус?

— Согласен, — хмыкнул тот, поворачиваясь и направляясь к выходу. — Буду ждать тебя в гуще сражения.

Таким образом советник и командир остались наедине. Хиро некоторое время пристально смотрел на погружающегося в безумие советника, но ничего не говорил. Тот что-то неразборчиво кричал, захлёбываясь от хлынувших из глаз, ушей и рта крови. Всё тело гнило прямо на глазах, раны открылись, и еще более ужасающий запах, чем раньше, начал наполнять помещение. Командир просто смотрел и ничего не делал, что еще больше выводило его недоброжелателя.

Наконец, спустя какое время, как за его спиной начали раздаваться звуки ожесточенного сражения, он совершенно спокойно произнёс:

— Знаешь, несмотря на мою вражду с отцом, я не испытывал особой ненависти к его подчиненным. Ведь они пошли за своим лидером, и выполняли его указания. Моей главное, и единственной целью на тот момент было разобраться с ним. С тем, кто отринув всё человеческое, и ради обретения еще большей силы решил пожертвовать членами своей семью. Целей уничтожить фракцию, и занять доминирующую позиции в галактике у меня не было — мне просто хотелось мирно жить со своей семьей, и теми, кто решил довериться мне, последовав за мной. Глупо отрицать, что наше с ним противостояние унесло множество невинных жизней с обеих сторон, а также тех, кто оказался втянут в этот конфликт не по своей воли, как те же Тираны. Ради выполнения своей цели я был готов закрыть на это глаза, — грустно вздохнул командир, с жалостью смотря на собеседника. — Только сейчас я осознал, что не только мой отец прогнил, но и его близкие подчиненные. Настолько, что радуются любой возможности уничтожить меня, и моих людей. В погоне за своим желанием даже вы, советник, утратили весь свой рассудок. На одной планете мне довелось услышать забавное, и, как нельзя кстати подходящее к этой ситуации выражение: «Слабый сломавшись, вновь будет подниматься раз за разом, несмотря на выпавшие на его долю трудности. Сильный же, тот, кто привык ощущать себя королём мира, сломавшись, с высокой долей вероятности не сможет это пережить и вернуться в прежнее состояние». Вас же я всегда считал сильным, умным, высоко оценивал ваши навыки и интеллект. Но сейчас я вижу перед собой сломленное существо, не более. Прощайте, Советник, надеюсь мы с вами больше никогда не увидимся.

Этот монолог командир выдал не просто так. Он действительно уважал советника, несмотря на все разногласия между двумя фракциями. Ведь тот много времени проводил с его дочерью, с момента её рождения, оберегал её и всячески поддерживал. Пересвет относилась к нему лучше, чем к родному дедушке, и ласково называла его дедулей. Когда отец командира принял решение принести свою внучку в жертву ради обретения большего могущества, первым против выступил советник. Всячески пытался уговорить и образумить своего господина, но у него так ничего и не получилось… Поэтому сейчас, глядя на советника… у Хиро немного болело сердце от тех перемен, которые с ним произошли. Пусть и немного, но у него всё еще осталось уважение к этому существу. В память, так сказать, о былом. Но это не значит, что он смилуется над ним и дарует лёгкую смерть, нет. Он сам выбрал такой путь, и должен понести заслуженное наказание. Даже если и погибнет, то не от руки командира.