Долгожданный любовник

— Ваша светлость, мы можем идти? — осведомился он. Лэйла кивнула и осторожно начала спускаться вниз, она не могла поверить, что все оказалось напрасно, все те часы попыток с Куином… оцепенение, охватившее ее потом, когда она не осмеливалась пошевелиться… удивление и волнение, и слабая, предательская надежда.

Сам факт того, что она отдала дар своей невинности ни за что.

Куин и так сильно страдал, а необходимость поведать ему о неудаче, усиливала собственную муку Лейлы. Ради ее жажды он принес в жертву собственное тело, его желание иметь свое кровное дитя вынудило его сделать то, чего бы он никогда не сделал при других обстоятельствах. От того, что у биологии свои собственные планы, ей было не легче.

Эта потеря… Лейла чувствовала себя виноватой.

***

«Счастье отзывается горьким похмельем» ⁴³.

Сакстон считал этот афоризм циничным, но точным.

Стоя обнаженным перед зеркалом в своей ванной, он опустил фен и растрепал пальцами волосы на макушке. Волнистые локоны рассыпались как обычно, белокурые пряди нашли идеальное расположение, чтобы подчеркнуть его привлекательность. Отражение в зеркале было точно таким же, как прошлой и позапрошлой ночью — таким же знакомым, и все же Сакстон чувствовал, что видит перед собой совершенно иного человека.

Он так сильно изменился внутри, что казалось, это должно было отразится в его внешности, но, увы, этого не произошло. Сакстон отвернулся от зеркала и направился к шкафу, решив, что не стоит удивляться ни тому, как он внутренне сокрушен, ни тому, что внешне кажется спокойным.

После разговора с Блэем, Сакстону потребовался час, чтобы перенести свои вещи из спальни, в которой он проживал со своим бывшим любовником, в свою комнату дальше по коридору. Изначально, когда он только пришел в этот особняк, ему выделили апартаменты, но когда отношения с Блэем перешли во что-то более серьезное, его вещи плавно перекочевали к нему в спальню.

Процесс переселения оказался таким же поступательным, как и его любовь: одна рубашка здесь, пара обуви там, в одну ночь он перенес расческу, в следующую — носки… Последовавший за семичасовым секс-марафоном разговор о ценностях, которые они разделяли, закончился коробкой кофейного мороженого «Брайерс» и только одной ложкой.

Он и не представлял, какой путь проделало его сердце, подобно заплутавшему в пустыне путнику. Полмили, а ты все еще видишь то место откуда начал, и без труда можешь вернуться. Но через десять миль и нескольких развилок дороги назад уже нет. В этом случае у тебя нет иного выбора, как внутренне собраться, построить себе приют и пустить корни.

Раньше Сакстон предполагал, что сможет построить гнездышко вместе с Блэем. Да, он на это рассчитывал. В конце концов, как долго может продержаться неразделенная любовь? Как огню требуется кислород, чтобы гореть, так и чувства надо поддерживать. Видимо не тогда, когда дело касается Куина. И не для Блэя.

Тем не менее, Сакстон принял решение не покидать королевский особняк. Блэй оказался прав: король Роф нуждался в Сакстоне, и, кроме того, он сам наслаждался работой здесь. Она была оперативной и сложной…, и эгоист в нем хотел быть тем юристом, которой усовершенствует законодательство.

Если только власть не сменится, и он не лишиться головы при новом режиме.

Но нельзя прожить жизнь, беспокоясь о подобных вещах.

Вытащив из шкафа шерстяной костюм, он расстегнул пуговицы, снял его с вешалки и положил все на кровать.

Это было печальным, скорее, даже непривлекательным клише — отправиться на поиски кого-то, достигшего брачного возраста, для лечения фрикциями эмоциональной боли, но Сакстон предпочитал получить оргазм, нежели напиться в стельку. Кроме того, делать вид, что ты не одинок, пока не найдется снова кто-то — эта уловка действительно выдерживала критику.

Его решение казалось особенно верным, когда он посмотрел в зеркало ванной на себя одетого и в полный рост. Сакстон представил, что все в норме, и это сработало.

Прежде чем уйти, он дважды проверил свой телефон. Древнее Право было переделано по приказу Рофа, и сейчас он находился в резерве — ожидая следующего задания.

«И скоро выяснится, каким оно будет», подумал Сакстон.

Роф был известен своей требовательностью, но она никогда не была необоснованной.

А сейчас адвокат собирался утолить свою печаль тем единственным способом, который был для него привлекательным с любой стороны — с каким-нибудь двадцатилетним, за метр восемьдесят ростом, атлетического телосложения…

И желательно темноволосым. Или блондином.

ГЛАВА 16

— Здесь уже кто-то побывал.

После замечания Рэйджа, Куин достал свой тонкий фонарик и осветил неярким лучом землю. Действительно, следы на снегу были совсем свежими, еще не занесенными белоснежными хлопьями… и вели прямо на лесную поляну. Куин вырубил фонарик и стал вглядываться в охотничий домик впереди. Он казался заброшенным: ни вьющегося из трубы дыма, ни света внутри… и, что более важно, никаких запахов.