Доля Ангелов (ЛП)

— Но он несколько дней пробыл в Чарлмонте. — Лейн нахмурился, детектив вопросительно приподнял брови, глядя на него. — Вы не знали об этом? Правда? У меня имеется парочка свидетелей, которые готовы присягнуть, что Макс встречался с Эдвардом. Причем днем, в тот же день, когда умер ваш отец. Вы знали, что они встречались?

Лейн почувствовал готовое вырваться проклятье, но он сдержался, благодаря силе воли.

— Вы ставите меня в неловкое положение, вы понимаете это?

— Неужели?! Это всего лишь простой вопрос.

— Не обижайтесь, но вы ведете расследование убийства, поэтому от вас не могут поступать простые вопросы, — ответил Лейн.

— До тех пор, пока вы говорите правду, не пытаясь кого-то прикрыть. Вы защищаете кого-то, мистер Болдвейн? Или вы что-то скрываете от меня? Потому что мы получили сейчас огромное количество информации, которое несказанно поможет в расследовании. Я настоятельно вам рекомендую быть максимально открытым и честным, если для вас такое возможно.

— Вы меня подозреваете?

— Если бы вы были подозреваемым, я бы вел с вами беседы в управлении полиции. Но мы же находимся не там, поэтому нет. — Улыбка. — Мне просто стало интересно, знали ли вы, что ваши два брата встречались.

Лейн глубоко вздохнул животом, пытаясь подавить искушение вскочить и побежать к коттеджу, где остановился Макс, и выбить все дерьмо из парня, пока не узнает, какого черта здесь творится.

Детектив снова улыбнулся.

— Думаю, мне теперь очевидно, что вы не знали об этом. Свидетели показали, что видели каждого из них на стороне реки Индианы. Ниже водопада. Именно в том месте, где было найдено тело вашего отца.

Лейн улыбнулся в ответ.

— Возможно, они решили полюбоваться видом на реку.

— Или обсудить, что может произойти с телом, если оно упадет с «большой пятерки» мостов. — Мерримак пожал плечами. — Или, возможно, они любовались видом реки. И вы оказались правы.

— Где ты была?

Джин вошла в свою спальню и совсем не удивилась, увидев Ричарда, сидевшего в белом обитом шелком кресле, с искаженным яростью лицом, его худосочные длинные руки и ноги подергивались, как если бы ее отсутствие поздним вечером, являлось личным оскорблением для него.

Было такое впечатление, словно кто-то адски его разозлил, словно разрисовал граффити весь его кабинет и поджог Библию прямо перед ним.

Закрыв за собой дверь, она остановилась, выжидая, когда в ее крови закипит огонь протеста, и ее мания борьбы поднимет свою голову. Она внутренне собралась, приготовившись к высокооктановым волнам сумасшествия, готовых начать бороться и помочь ей пережить эту ситуацию. Она была готова к оскорблениям, которые ни откуда возникали в ее голове и хитрой, стервозной улыбке на своем лице.

Но ничего этого не произошло.

Вместо этого, она испытывала сокрушительную тяжесть во всем теле, причем до такой степени, что даже когда он рванул из кресла к ней по белому ковру, она так и продолжала стоять на месте. И ее заторможенность была похожа не на ту, что она испугалось его… нет, она была совсем другой. Она превратилась в оцепеневшую статую… из которой вышел дух, паря над ее неподвижным оцепеневшем, превратившись в камень, телом.

Она смотрела на себя сверху, и наблюдала, как он, приблизившись почти вплотную, ругался и нес полный брел, потом дернул ее за руку, потянув за собой, и бросил на кровать.

Паря над собой, она отчетливо видела, что последовало за этим, ничего не чувствуя и не предпринимая никаких попыток остановить его… сверля взглядом его затылок, как двигались его худосочные плечи и ноги, пока он срывал с нее одежду, сдергивая ее вниз.

Одеяло из египетского хлопка скомкалось под ней, пока он потел, вдалбливаясь в нее, возвышаясь над ней.

Паря высоко Джин сосредоточилась на своем собственном лице, которое было довольно-таки красивым. Хотя глаза настоящей Джин были совершенно пустыми, при всем ее внутреннем свете и желании жить, сейчас они напоминали пару мертвых булыжников. «Мое хладнокровие достойно восхищения», — подумала она, наблюдая за собой лежавшей на спине и вспоминающей Англию или что-то другое.

«Что сказал Самюэль Ти? Мне стоит думать о Бергфорде?!»

Ричард кончил, его тело обмякло, затем он отстранился. Тело настоящей Джин так и осталось лежать совершенно неподвижно, пока он что-то ей говорил. Затем он встал, развернулся на каблуках и вышел с гордо поднятым подбородком, как маленький мальчик, которому удалось успешно защитить свою песочницу от детей постарше, а сейчас он намерен оставить свою собственность, поскольку уже успел заявить своим права на нее.

Через какое-то время парящая Джин опустилась на кровать и присела рядом с настоящей Джин. Ей не хотелось возвращаться в свое тело. Лучше быть подальше от всего этого. Так проще…

Потом у нее возникла мысль, что ей следует прикрыть реальную Джин, поэтому она потянула одеяло, прикрывая ее нижнюю часть тела.