Доля Ангелов

Его глаза, эти чертовы его глаза смотрели на нее с таким желанием и силой, что она чувствовала себя так, словно он снимает ее на фото длинным объективом.

Но он всего лишь кивнул в ответ.

С трудом сдерживая слезы и моргая, она прошептала:

— Прощай, Эдвард.

— Прощай, Саттон.

И вышла из коттеджа в грозу.

Дождь был таким холодным, она подняла лицо к небу, направляясь к «Мерседесу», понимая, что уже в третий чертовый раз под дождем выходит от него. Оказавшись в салоне машины и захлопнув дверцу, она сжала руль с такой силой, что побелели костяшки на пальцах, и в этот момент по лобовому стеклу и металлу заколотил град, словно крошечная армия бесчисленных маленьких сапог.

В отличие от того первого раза сейчас она не находилась в C63, она была в своей машине и знала, как работают дворники. Все, больше она не будет выискивать возможность встретится с ним… проститутки, похожую на нее, за которую ей пришлось в тот раз себя выдавать.

Она завела мотор и двинулась по сельским полям, направляясь обратно туда, где было ее место, много раз глубоко вздыхая, коря себя за то, что такая легкомысленная дурочка.

Черт возьми, она до сих пор чувствовала вкус его лимонада на губах.

Эдвард медленно выдохнул, как только услышал шум двигателя «Мерседеса», удаляющего от его коттеджа. Затем он опустил глаза вниз и уставился на два стакана в своих руках.

Перелив из своего стакана в ее, он опустил свой на пол и стал пить из ее стакана лимонад, который учила делать ее бабушка в жаркие дни Кентукки, из одного десятка лимонов. Разрезать их пополам на деревянной доске острым ножом. Добавить родниковой Кентукской воды, поцелованной известняком.

Сахар. Из сахарного тростника. Но не слишком много.

Добавить лед в бокалы, а не в кувшин. Сам кувшин держать в холодильнике, накрыв плотно фольгой, чтобы он не начал бродить от жары.

И потом ты будешь пить его с теми, кого любишь.

Закрыв глаза, он увидел ее, когда ей было двенадцать, и он погнался за ней в День рождение города Чарлмонт, потому что она была одной из первых девочек в классе, на которую он обратил внимание. А когда ей было шестнадцать, и он защищал ее перед тем мудаком на выпускном вечере… он ударил его прямо перед ней, рыдающей. И еще позже, в двадцать один год, когда она закончила университет и вернулась на лето, он впервые увидел, что она превратилась в прекрасную женщину.

И тогда он вспомнил рассказы бабушки Саттон, о себе, женщина не была из известного рода. На самом деле, дед Саттон отправился на Запад, как молодой искатель-самец… из благородной, утонченной семьи, простым перегонщиком крупного рогатого скота… и там он встретил прекрасную молодую женщину, которая сидела в седле лучше, чем он, стреляла лучше опять же, чем он и пререкалась с ним лучше, чем он.

Когда он привез ее домой, она совершила невозможное, но его семья согласились с его волей. Потому что для него другого пути не было. И Саттон всегда говорила, что роман ее бабушки и деда был несказанно грандиозным до скончания века.

Любовь бабушки осталась жить в ее рецепте лимонада, который он пил сейчас. Когда дверь коттеджа открылась, он понял, что это не Саттон. Она не вернется сейчас, а вернее никогда, и хотя от этого у него ужасно болело сердце, это был правильный выбор в их отношениях.

Шелби закрыла тяжелую дверь и провела пальцами по влажным завиткам волос, убирая их с лица.

Он откашлялся.

— С Набом все хорошо?

— Да, с ним все будет в порядке. Джоуи сейчас с ним.

— Спасибо, что зашла мне об этом сообщить.

— Я пришла не из-за этого. — Возникла пауза. — Это та… ваша женщина, да? — Когда он не ответил, Шелби негромко присвистнула. — Она такая красивая! Я хочу сказать, что она в своей красоте, почти нереальна. Я не часто вижу таких красивых людей. Ну, наверное, в журналах, если только.

— О, она настоящая.

— А куда она делась?

— Поехала домой.

— Почему? Почему вы отпустили ее?

Эдвард отхлебнул из стакана Саттон.

— Потому что, так будет лучше.

— Вы пьете лимонад, на который потратили все утро, чтобы сделать его? Вы сделали это для нее?

— Нет, я не знал, что она приедет. — Он посмотрел на Шелби. — Я сделал это, потому что мне захотелось его выпить.

В последний раз.

— Ты позволишь Джоуи пригласить тебя на свидание? — спросил он, даже не взглянув на нее. Возникла пауза.

— Да.

Эдвард улыбнулся.

— Я даже слышу, как ты покраснела.

— Я не покраснела.

— Дерьмо.

Она начала раздражаться, открыв рот, чтобы очередной раз высказать Эдварду, но он ей подмигнул.

— Да ладно, я хотел просто убедиться, что ты внимательно меня слушаешь. И заметь, я не упоминал Господа всуе.

Шелби пару минут внимательно смотрела на него. Потом начала улыбаться.

— Ах, но Господь повсюду. И знаете, что?

— Что?!

— Я рада, что он привел меня к вам.

Эдвард покачал головой.

— Разве это был не твой отец, вспомни?

— Может быть, это был отец с большой буквы «О»

— Ты говоришь помидор, я говорю то-мать-твою-маты.

— Ну… — она огляделась вокруг. — Я пойду к себе. Вам ничего больше не нужно? Я поставила в холодильник, что осталось от обеда, вы сможете поужинать.

— Спасибо. И я в порядке. Поэтому опять же, спасибо.