Доля Ангелов

На самом деле, он слышал о Дермовом Дегни, что тот был джентльменом. Губернатор был верен своей жене, и в отличие от многих мужчин, которые стали вдовцами, он не бросался ни к какой двадцатипятилетней «арендованной фантазии». Вместо этого он сосредоточился на своих детях и управлении городом.

И на самом деле, это скорее всего было похоже на правду, поскольку в противном случае, газеты сообщили бы об этом и его оппоненты не приминули намекнуть в ходе избирательной кампании.

Так что, да, он казался насквозь джентльменом. Но это не означало, что ниже живота он был мертв. Черт возьми, мужчина должен быть просто не в своем уме, чтобы не признать в Саттон настоящую женщину. И тот факт, что она стала стоить миллиарды долларов был только на руку.

Даже без гроша в кармане, она бы все равно имела неизмеримо много. Она была уравновешенной. Веселой. По уши влюбленной в свою работу. Дурашливой и доброй, и умной. В состоянии перечить мужчине и называть его глупым, в то же время заставлять чувствовать каждую унцию тестостерона в теле.

Но она ошибалась в одном. Губернатором он был или нет, он точно собирался сделать шаг в их отношениях сегодня вечером.

Дерьмо.

Однако, ему по-настоящему было горько осознавать, что его больше всего беспокоили не намерения губернатора. Его больше всего беспокоил ответ Саттон, он ненавидел признаваться даже самому себе, что в нем и крылась настоящая причина его ревности, он же все ходил вокруг, да около.

И самое ужасное было то, что Дермовый Дагни был на самом деле удивительным человеком, достойным ее по слишком многим причинам. И она собиралась выяснить, прав ли Эдвард в своих предположениях.

И с этим он ничего не мог поделать.

Или ему следовало бы все же что-то с этим сделать, да, ради бога! Какого черта с ним происходит, что с ним не так? Почему он хочет позлить ее, если она желает вступить в потенциальные счастливые, здоровые отношения…

Потому что я хочу ее для себя.

Как только его внутренний голос громко озвучил мысль, его остановило только то, чтобы не врезаться в дерево и, таким образом, легко закрыть вопрос, что пикап принадлежал Шелби, и он не имел права его колечить.

Он вовремя затормозил, пару раз стукнув руль и сотрясая матом салон машины.

Много миль спустя, Эдвард наконец-то решил поехать в Red Black, а не кружить вокруг по окрестностям, как шестнадцатилетний подросток, которому отказала девушка, собираясь на свидание с капитаном футбольной команды. Он только тогда обнаружил, что сжег пол бака бензина. Заехав на бензоколонку Shell, он подъехал к одному из трех вакантных насосов и полез за своей кредиткой… пусто. Бумажника также не было.

Чертыхаясь, он выехал и направился прямиком к главным воротам Red Black. Проехав между двумя каменными колоннами, он увидел огромное и открытое пространство, которое согревало душу, несмотря на то, что провел за рулем большую часть ночи и оставил в пикапе Шелби почти пустой бак. В скором времени ему еще предстоял неловкий разговор с ней или с Мое и/или Джоуи, когда они будут толкать ее машину.

Припарковавшись перед конюшней В, Эдвард вытащил ключи из зажигания, а потом вернулся, чтобы провернуть закрыты ли окна. Прихрамывая, он открыл входную дверь своего домика, ожидая, что у него в берлоге будет пусто.

Шелби спала в его кресле, подтянув ноги к груди, положив голову набок на колени. Глядя мимо нее, он увидел, что кухня сверкала чистотой, и он поставил бы последний свой цент, что в холодильнике поджидала его еда.

Он тихо прикрыл дверь.

— Шелби?

Она очнулась, вспрыгнув с кресла со всей своей гибкостью, которой он позавидовал. Ее хвостик волос тут же перелез на плечи вперед, и она не задумываясь стянула резинку, ее волосы разметались по плечам.

Их было так много, гораздо больше, чем он предполагал. Блондинка.

— Сколько времени? — спросила она, собирая их и стягивая опять резинкой.

— Почти десять часов.

— Кобыла не ожеребилась, да?

— Нет.

— Я оставила вам миску с едой в холодильнике.

— Я понял, — он внимательно следил за ее действиями, как она легко опустила ноги, как поправила прядь за ухо. — Я знаю, что ты оставила. Спасибо.

— Увидимся утром, тогда.

Она направилась мимо него, но он схватил ее за руку.

— Не уходи.

Она не подняла глаз. Она по-прежнему смотрела… на половицы под своими ботинками. Но ее дыхание участилось, и понял, каков будет ее ответ.

— Останься со мной сегодня на ночь, — услышал он свои слова. — Не для секса. Просто… останься со мной.

Шелби замерла и не двигалась очень долго.

Но, в конце концов, она взяла его за руку и повела в полутемную спальню. Отсвет огней сигнализации из конюшен отбрасывал легкие тени через простые шторы в клетку, а также от такого же простого бюро и скромной, двуспальной кровати, которая совершенно не соответствовала его положению.

Он не мог вспомнить, имелись под одеялом простыни.

Поскольку большинство ночей он спал в кресле, фактически, как только перебрался сюда. Или же уходил в эти чертовы конюшни или же совершал еще что-то.