Доля Ангелов

На Гари был чистый комбинезон и его рабочие ботинки тоже были чистые. Свою старую потертую бейсбольную кепку «Соленые огурчики в горчице и барбекю», он тут же одел на голову.

— Ты не должен уходить, — сказала она, переворачивая стаканы и укладываю их в коробку.

— Я не собирался сюда. Просто, когда увидел…

— Что ни одной машины нет. Ты увидел, что никто не приехал.

— У богатых людей имеется странное чувство приоритета.

— Бог с ними.

— Ну, пожалуй, я вернусь к работе. Если тебе не нужна какая-нибудь помощь?

— Нет, я сама придумала себе занятие. Но если ты поможешь мне, я закончу быстрее.

— Похоже на то.

— Да, прости.

Он крякнул и направился к ней с дальнего угла террасы, вдоль каменной кладки фундамента, которая удерживала особняк от падения со своего насиженного места.

Позже, гораздо позже, Лиззи удивится сама себе, с чего бы это она решила выйти из-за стойки и отправиться именно на то место, где сидел Гари, наверное, ей было интересно посмотреть, на что он так пристально смотрел. Тогда она так и не смогла себе ответить на свой вопрос. Опять же, она редко видела, чтобы Гари затаив дыхание на что-то смотрел.

Всмотревшись в старое окно… она увидела мать Лейна, сидящую на шелковом диване, словно прекрасную королеву.

Глава 30

Лейн поднялся на ноги и подошел к своему брату Максвеллу. Он хотел обнять его, но понятия не имел стоит ли это делать или нет.

Бледно-серые глаза Макса сузились.

— Привет, брат.

Макс стал еще выше и шире в плечах, по сравнению с ним и Эдвардом, хотя сейчас с Эдвардом не было смысла сравнивать. И у него была борода, закрывающая всю нижнюю часть лица. Джинсы были настолько застиранные, что в некоторых местах продувались, а куртка была, под настоящую кожу, но тоже в большинстве своем была слишком потертой. Рука, которую он протянул для рукопожатия, была мозолистой, а под ногтями виднелась грязь или машинное масло. Лейн заметил татуировку под манжетой рубашки на внутренней стороне запястья.

Формальный жест приветствия был полным атавизмом, но они были научены ему с самого детства.

— Добро пожаловать домой, — услышал Лейн свои слова.

Его глаза ощупывали все тело брата, пытаясь найти хоть единственную подсказку, где он обитал и чем занимался столько лет. Автослесарь? Мусорщик? Дорожный рабочий? То, что он занимался каким-то физическим трудом, было несомненно, учитывая, насколько сильным и огромным он стал.

Рукопожатие продлилось всего лишь мгновение, а затем Макс сделал шаг назад и взглянул на мать.

Она улыбалась ему, ничего не выражающей улыбкой, ее глаза сфокусировались на нем.

— А вы кто такой?

Несмотря на то, что она только что сама узнала этого человека?

— Ах, это Макс, мама, — сказал Лейн, прежде чем смог остановить себя. — Максвелл.

Он положил свою руку на его сильное плечо, как будто был хозяином, который показывал ей тостер, выставленный для продажи, Маленькая ВЭ моргнула пару раз.

— Ах, да, конечно. Как вы, Максвелл? Вы здесь надолго?

Теперь, казалось, она не понимала, что Максвелл был ее сыном… и не только потому, что он ушел из дома, когда растительность еще не появилась у него на лице, а еще и потому, что она даже не акцентировала внимание на его имени.

Макс глубоко вдохнул и ответил:

— Я хорошо. Спасибо.

— Может, вам стоит принять душ, а? И побриться. Мы переодеваемся на ужин, здесь в Истерли. Вы близкий друг Эдварда?

— Ах, да, — глухо произнес он. — Да, друг.

— Хороший мальчик.

Макс оглянулся, словно искал спасательный круг, Лейн откашлялся и кивнул в сторону арки.

— Давай я покажу тебе твою комнату.

Хотя парень точно уж не забыл, где находилась его комната.

Лейн кивнул сиделке, которая сидела в уголке, чтобы она приглядела за матерью, а затем повел Максвелла через фойе.

— Удивлен, что и говорить, брат.

— Я прочитал в газетах.

— Не думал, что мы давали объявление в газетах о твоем розыске.

— Нет, о смерти.

— Ах.

И наступила тишина. Макс оглядывался по сторонам, и Лейн предоставил ему несколько минут, чтобы тот мог все вспомнить, он точно также делал, когда сам вернулся сюда после двух лет отсутствия. Ничего не изменилось в Истерли, и скорее всего именно это и обезоруживало: воспоминания были слишком резкими, так как декорации остались неизменными. И за исключением Эдварда, действующие лица тоже были все те же.

— Так ты останешься? — спросил Лейн.

— Я не знаю, — Макс взглянул на лестницу. Потом на дешевую спортивную сумку, которую он бросил у открытых входных дверей. — Если и останусь, то только не здесь.

— Я могу предложить тебе отель.

— Это правда, что мы банкроты?

— У нас кончились деньги. Банкротство зависит от того, что произойдет дальше.

— Он, на самом деле, прыгнул с моста?

— Возможно… Существуют некоторые смягчающие обстоятельства.

— О.

Макс снова уставился в гостиную на мать, которая с такой радостью улыбалась сиделке, словно эта женщина принесла ей сельтерской воды.

— Она быстро сдает? — спросил Макс.

— Может, это даже и к лучшему.

— И когда же будет все известно?

— Я придерживаю новости, — Лейн разгладил галстук. — Поворот судьбы — это своего рода социальная болезнь, от которой нет прививки. Никто не пришел.

— Жаль…