Доля дьявола (ЛП)

— Поэтому вы нас не очень любите, детектив?

Мерримак улыбнулся впервые естественной улыбкой.

— Мне не нравятся убийцы. Это то, что мне не нравится. Но я скажу, что вы постоянно сотрудничали со следствием, хотя бы и потому, что хотели, чтобы вас арестовали.

— У меня были свои причины, это правда.

— Я готов предположить, что вам дадут серьезный испытательный срок в скором времени. Это будет в моем отчете. Вы однозначно нарушили закон, так что этот вопрос будет рассматриваться, несмотря на то, что вами двигали положительные причины. У вас были веские причины. Но если вы передадите кому-нибудь мои слова, я буду все отрицать.

Детектив поднялся и протянул руку.

— Я постараюсь вытащить вас побыстрее, насколько смогу.

— Не волнуйтесь. Здесь или там. Это не важно.

Эдвард потянулся к нему, и рукав тюремной рубашки задрался кверху, и глаза Мерримака остановились, задержавшись на ране.

— Думаю, что имеет значение, — ответил детектив. — Вообще-то, это очень важно. Вы подождете здесь, хорошо?

— Я не вернусь в камеру?

— Нет. Когда я говорил, что попытаюсь быстро вас вытащить, то имел в виду именно это.

Три часа спустя Эдвард переоделся в одежду, в которой его доставили в тюрьму после своего «признания». И все же, расписавшись за бумажник и ключи, он говорил себе, что, на самом деле, они не отпустят его.

Вся эта вещь под залог, ожидания слушания по обвинению в косвенном соучастии и факта фальсификации доказательств, препятствованию правосудию, было совсем не тем, что он планировал. Хотя, если разобраться он много чего не планировал, он не субсидировал свое похищение в Южной Америке, превращение в калеку и в пьяницу или же превращения себя в убийцу.

Но жизнь постоянно преподносила свои сюрпризы.

— Спасибо, — сказал он, вытаскивая свои вещи из контейнера.

Как и многие тюремные комплексы, помещение, в котором он находился, было лишено какие-либо украшений — ничего, кроме контейнера цвета овсянки, который вел человека от процедуры выхода к его брату Лейну, наверное, поджидающего его за той стальной дверью, которая находилась в дальнем конце.

Как парню удалось собрать четверть миллиона долларов в кратчайшие сроки, он понятия не имел. Хотя если рассматривать коллекцию ювелирных украшений их матери, которая стоило намного больше и хранилась под стеклом, то все может быть. Может поручитель принял в качестве залога ожерелье или кольцо?

— Все готово.

Произнес Рэмси, стоя за ним, Эдвард с удивлением повернулся к мужчине.

— Боже мой, Рэмси, для такого огромного парня ты очень тихо передвигаешься.

— Годы тщательной подготовки. — Шериф махнул женщине, сидящей за стеклом. — А может у меня талант в этом.

Они смотрели друг на друга.

Эдвард намеревался пошутить. Вместо этого его голос стал хриплым.

— Я обязан тебе своей жизнью. Мне кажется, я никогда не говорил тебе об этом раньше.

— Говорил. Хотя тогда был почти без сознания, но все равно сказал.

— О. Ну, тогда я скажу тебе еще раз. Я обязан тебе своей жизнью.

— Я рад, что ты выходишь.

— Возможно, я вернусь. Это может быть просто отсрочка.

— Нет. Я знаю твоего судью. Она сделает все правильно, как прокурор судебного округа. Мы заботимся о своих.

— Посмотрим. Но трупов больше не будет. Я обещаю тебе это. Зло покинуло нашу семью, поэтому остальные члены могут исцеляться.

— Хорошо. Ты всегда можешь мне позвонить. Семья мисс Авроры — моя семья.

Они обнялись, Эдварду пришлось улыбнуться, потому что у него было такое чувство, будто он пытался обхватить руками дуб.

— Я вернусь к работе, — сказал Рэмси, улыбка застряла на его широком, красивом лице. — Все будет хорошо.

— Хорошо.

Эдвард наблюдал, как мужчина скрылся за другой стальной дверью. А потом за ним тоже закрылась стальная дверь, опускаясь на место, трудно было придумать, что делать дальше. Но сейчас ему всего лишь нужно сесть в машину. Это была цель, верно? И с ней-то он смог бы справиться.

Обернувшись, он похромал по коридору, травмированная нога передвигалась хуже, чем обычно, сказывались все те ночи без сна, а живот заурчал, требуя еды.

Эдварду пришлось поднажать плечом на дверь и со всей силы толкнуть, чтобы она открылась…

На улице в сумраках вечера его поджидал длинный черный «Мерседес». С красивой брюнеткой, опирающейся на дверь водителя, как настоящий босс.

Она была одета в синие джинсы и синюю толстовку Кентуккского университета.

Эдвард вышел и остановился, дверь за ним закрылась.

— Эта толстовка полный отстой.

— Я знаю. Я одевала ее специально для тебя.

Он похромал к ней.

— У меня кровь красная, знаешь ли. Университет Чарлмонта преследовал меня всю дорогу. Я не выношу твою команду.

— Как я уже сказала, я знаю. И я все еще злюсь на тебя, так что это мой пассивно-агрессивный способ сообщить тебе об этом.

Боже, он ненавидел свою хромоту, особенно перед ней. Но, ооо, он почувствовал запах ее духов, который ему очень нравился и охранные огни на углу здания тюрьмы заставляли ее волосы поблескивать.

Эдвард остановился, приблизившись к Саттон.

— Ты заплатила за меня залог? Ты, не так ли?