Доля Пути: Долг

Но даже в таком состоянии, когда я разлепил веки, щурясь от солнечного света, аки двухсотлетний вурдалак, моей первой мыслью было: «За что?». За что именно мне выпало стать исключением в правиле о "полосатой судьбе". Пять месяцев собачьей жизни в горах, опаснейшие схватки, в перерывах между тренировками и обучением на износ... Я не ожидал фанфар и всемирного признания, но чёрт возьми, неужели я не заслужил хотя бы немного радости и спокойствия. За "дежурство", событий которого многим бы и на целую жизнь хватило, Мироздание наградило меня гибелью лучшего друга и близких мне людей, а также необходимостью начинать всё с нуля. Одним словом — которое так любит мой домовой Кузьма — «Погано».

Проснулся я, что удивительно, в своей койке. Той, что в гостинице. С не меньшим удивлением, обнаружил Диму, Арсена и Лену, спящих тут же, в моём номере. Девушке досталось кресло, а парни устроились прямо на полу, на коврике. Во втором кресле спал Муха, но за дверью, на общем балконе. Пробудив оба полушария мозга, я начал вспоминать, что кмет был единственным, из нашей компании, кто не употреблял вчера, поэтому мы приехали в гостиницу на его минивэне, а не на такси. Он же и назначил сам себя часовым. Ещё, Лена, кажется, обрабатывала мою физиономию какой-то мазью, отчего я не сильно испугался, глянув в зеркало, в душевой.

Почему эти четверо не разъехались вчера по своим домам? — Мухитдин и Лена вбили себе в головы, что у них долг передо мной. Дима — во всём потакает сестре. Арсен... самый загадочный персонаж. Ладно, пусть спят. Надеюсь, проснутся и отправятся по своим делам. Я группу собирать не планирую, только потерял одну...

Душ, более менее чистая одежда, зелье бодрости и ядерно-крепкий кофе, сваренный Мустафой, вернули меня на положенную моему виду млекопитающих эволюционную ступень. Почувствовав себя вновь человеком, я вызвал такси.

***

Днём город ещё напоминал себя прежнего, хотя ему уже добавляли специфического колорита — постоянно мелькавшие гербы и эмблемы, редкие хлопки, подозрительно напоминавшие выстрелы, резко увеличившееся количество людей у мечетей и храмов других конфессий... Вон — детская площадка и вроде обычная картина, дети резвятся, идиллия, но на скамейках за ними приглядывают не сплетничающие мамочки, а трое хмурых папаш. Если приглядеться, много подобных деталей бросалось в глаза.

От моей родной четырёхэтажки, за сотню метров, тянуло... Мраком. Внешне, дом выглядел обычно, но уже на подходе я знал, что в нём поселились страх и боль.

В подъезде встретил управдома, которая мыла полы на своей части лестничной клетки.

— Здравствуй, Мунира-опа!

— Здрав... Ой-е, Илия́! Ты где пропал?

— Командировка затянулась. Меня кто-нибудь искал?

— Сергей приходил, из двенадцатого дома. Сказал: ты трубка не берёшь. Они в Россию уехали.

— Я знаю. Больше никто не приходил? Девушка — каштановые волосы? Милиция, пожарные?

— Почему пожарные? — растерялась женщина. — Нет, больше никто.

Я снял кольцо. Поморщился и скрипнул зубами, когда откат судорогой прошёлся по телу. Эмпатия разразилась сумбуром эмоций собеседницы. — Смятение, страх, боль, обречённость — из этого компоста появился первый росток надежды.

— Как себя чувствуешь, Мунира-опа?

— Ох, болею много. Соседи много болеют. Ты говорил: кто доме живёт, не будут болеть.

— Разберемся! — сказал я твёрдо и отправился на свой этаж.

Перед дверью остановился и прислушался к Чувству. Тишина. Недобрая тишина. Звук проворачиваемого ключа показался скрежетом цепей в за́мке с привидениями. Как будто я бывал в таком, н-да. Квартира встретила затхлым воздухом, полумраком и звуком капающего крана. Дверь на балкон была закрыта и занавешена пледом. На кухне шторы были задвинуты наглухо, а в зале — не до конца. Будто кто-то, сгоряча, слишком резко потянул тросик, механизм заело, что привело кого-то в бешенство. Лентообразные секции были перепутаны а две даже оторваны и валялись на полу. Я как-то сразу понял, что кошки нет в квартире. Кошачья миска была пуста, но большая часть оставленного корма исчезла. На полках и полу скопилась пыль, которой, однако, было маловато для почти шести месяцев. Навскидку, последний раз здесь убирались месяц назад. Декоративные растения в горшках подвяли, но выглядели ещё живыми. Правда, один горшок, точнее его обломки, нашлись в ванной, вместе с засохшими стеблями.

Я присел на подлокотник кресла. Чувство молчало, зато ощущение неправильности просто вопило.

— До́мник, явись передо мной!