Доля Пути: Долг

Достал конторскую ксиву и начал расчищать нам путь к обочине. Но "волшебная корочка" вызвала противоположную реакцию. — Водила, справа от нас, впал в испуганный ступор, а подтянувшиеся владельцы соседних авто осадили меня вопросами, именами пропавших близких и даже угрозами народного суда. Что ж... Слово превратило зарождающийся шторм в штиль. Мы съехали на тротуар и добрались до ближайшего съезда во дворы.

— А если гайцы или на камеру попадём? — нервно спросил наш "семейный водитель", выкручивая баранку.

— Купим тебе новые права и тачку, — ответил я.

Муха и Дима, сидевшие на заднем, хмыкнули почти синхронно. Ехали мы на переговоры представителей крупного бизнеса, которых я подрядился охранять. А "двое из ларца" были отправлены охранять меня, причём мне это было навязано добровольно-принудительно, решением того же "семейного совета". Смех смехом, а я сам взрастил эту "банду". Успешное прохождение обрядов и наши регулярные совместные походы в горы дали результат. — Мои ближники почувствовали прирост Силы и, вместе с ним, уверенность в себе, которая передалась даже тем из них, кто боевыми единицами совсем не являлся.

Нет, моё лидерство не оспаривалось, но теперь мне приходилось управлять не стадом, а стаей. Они поделили между собой обязанности "мирного времени" и мои указания всё чаще воспринимались рекомендательно. А во главе оппозиции маячила зловещая тень нашего серого кардинала — Лены. Я иногда чувствовал себя шахматной королевой, которая «ходит как угодно тому, кто играет», по заветам Ришелье из бессмертной классики советского кинематографа. Например, после того, как меня, бессознательного, привезли конторские комрады, было решено: «хватит тебе, твоё магичество в одиночку лямку тянуть. Подработка — дело семейное, поэтому один ты туда не поедешь».

Тогда, после взрыва пентаграммы, от серьезных травм меня спас резервный «Оберег», пластину с которым я ношу не снимая. Штатный конторский лекарь, опять же, сработал оперативно, на месте. В общем, четырнадцать часов отключки, по такому замесу и после пробития пятого порога, это считай, что легко отделался. Едва я пришёл в сознание, мне доложили, что дом "штурмует" Майор.

Санжар был явно на взводе, но моё здоровье волновало его лишь как ресурс. — Был понедельник, а на среду уже назначена та самая встреча и мой "партнёр" сильно переживал, буду ли я в нужной кондиции. Он долго выпытывал у меня подробности битвы, спрашивал что я видел, не пробил ли следующий порог... то и дело, сбивчиво оправдывался за то, что нет подвижек по моим "вопросам". А я ведь даже не спрашивал его ни о чём — знал, что бессмысленно — и одновременно ловил себя на мысли, что не верю ему. Эмпатия верила, я нет. Нонсенс, но это так. Поэтому и я врал, точнее недоговаривал. О подслушанном из подвала разговоре, о новом ранге, о своих подозрениях на его счёт. — Улыбался, изображал беззаботность и делал круглые глаза, когда Майор описывал мне последствия той ночи.

А последствия были видны с высоты птичьего полета. — На всём протяжении, от костёла до родительского дома спятившего жреца, велись работы по восстановлению дорог, вывозились обломки, металлолом и отмывалась кровь с асфальта. Сам частный сектор выглядел как прифронтовой населенный пункт... Да ещё, иллюминация от той битвы, в ночном небе, была хорошо видна на десятки километров вокруг. Общий итог — сотни погибших, в разы больше пострадавших, развороченное кладбище и напуганный пятимиллионный город, жители которого впервые по-настоящему прочувствовали Лето... Н-да.

Вот и место встречи — четырёхэтажное офисное здание одного из крупнейших в стране банков. Санжар что-то там говорил мне о посреднической роли этого банка в сделке... Да плевать. Моё дело — бдить и предотвращать. А ещё узнать, на что в этот раз намекала интуиция.

И почему у меня такое ощущение, что я здесь уже бывал?

— Ладно, ребятки, заедете за мной где-то через...

— Мы идём с тобой, — уверенно и спокойно заявил Дима.

— Дмитрий, — я даже повернулся назад, чтобы оба увидели моё офигевшее лицо. — Я вроде по-русски говорю...

— Мы — ближние, будем близко, — сказал Муха, глядя мне в глаза.

— Тэ-э-эк..., — начал я заводиться.

— Я русский плохо пАнимаТ, — подытожил диспут Мухитдин, с самым серьезным выражением лица.

Дима хохотнул, боднул друга плечом и полез из машины. А я... выдыхал. Ну, Ленка... Ну, погоди!

— Ты с нами? — спросил Абдуллу, на всякий случай.

— А-э-э... надо? — спросил он, слегка побледнев. — Из меня боец...

— Молодец, премию выпишу... Если Лена одобрит. Вашу... В общем, ехай отсюда подальше. Чтоб ближайшие часа два тебя даже в этом районе не было. Будь на связи.