Доля Пути: Лето

— Мурка, уйди! — произнёс я одними губами, беззвучно.

Кошка мяукнула и этот звук показался мне громом с небес. А затем Мурка пошла в коридор.

И тишина. Ни одного звука оттуда.

У меня перехватило остатки дыхания, в животе образовалась пустота, как при падении с высоты. Я хотел бежать, спасать, спасаться самому... Но тело было каменным.

А потом, из коридора раздался голос:

— Это я... Я тут, — грубый, басовитый, без эмоций, нечеловеческий голос.

«ОНО говорит!!!», — мысль холодной спицей вонзилась в мозг.

Текли секунды.

— Я тут. Ты там. Я куда. — прямо так, без вопросительной интонации, вообще, без интонаций.

«ОНО спрашивает, где меня убивать будет. Если я не пойду туда, ОНО придёт сюда.», — думая, я до боли напрягал правую руку, — «Давай!!! Сейчас или уже никогда! Сила!!! Я сейчас сдохну!!!».

— Мяу, — из коридора на край светового пятна вышла кошка.

«Вот ОНО — вселилось в Мурку, как та тварь в собаку. С**а!!!», — последнее слово я чуть в голос не провыл, такая злоба меня взяла.

Кошка мяукнула ещё раз и... в ванной погас свет. Жалкие отблески с улицы лишь превращали тьму передо мной в густой полумрак. Там, где только что стояла кошка, но чуть выше, зажглись два жёлтых буркала. Меня прошиб холодный пот.

— Свет. Ты. Видишь. Лутше. Так. — так и сказало.

Я не дышал, край глаза "прилип" к силуэту моей правой руки, колени упёрлись в подбородок, а левая рука вцепилась в ножку стула, за спиной. Капля пота упала на ресницу.

— Мяу, — раздалось прямо передо мной.

Я вздрогнул. Ступни вдавили пол, левая рука дёрнулась, тело напряглось до предела. В последний миг перед тем, как попытаться вскочить, со стулом в руках, и орущим лосем ломануться вперёд, до меня дошло, что буркала остались там же, в коридоре. В мои ноги ткнулось мягкое, пушистое, усатое.

— Здрав... ствуй! — донеслось от буркал.

— Сдастуй, — просипело из моего пересохшего горла.

— Я. Здесь... Теперь. Ты. Здесь. Тож.

Кошка улеглась мне на пальцы ног. Заурчала.

— Ты... кто? — спросил я, чувствуя как другая капля бежит по носу.

— До́мник. Я, — в голосе послышалось удивление или мне показалось.

— Домовой? — попытался я уточнить.

С той стороны раздалось шебуршание чего-то об ковёр.

«Как вздох», — подумал я.

— Ты. Искусник. Я. Домник. Со-ли-д-но.

«Что бы это не было, оно разумно», — умазаключил я, — «почему не нападает? И кошка ЕГО не боится. Домовой... До́мник — это же что-то доброе, да? Кузя там... ещё чего-то».

— Я хочу встать, — полувопросил я.

Ответа не последовало, лишь буркала пропали на долю секунды и зажглись вновь.

«Молчание — знак согласия», — решил я и попытался подняться.

Затёкшее тело прострелило болью, спину заломило, в ноги ударила судорога. С глухим стоном я восстал. Кошка недовольно мяукнула. Буркала горели во тьме. Сердце в груди билось голубем.

— Нужен свет, — сказал я, выжидательно глядя в ту сторону.

— Я. Другой. Свет. Ты. Пужаца. Сам. Ты. Знаешь. — выдало целый монолог.

«Нихрена уже страшнее быть не может», — подумал я и протянул руку к кухонному выключателю.

Свет ослепил меня, заставив прищурится на бесконечные две секунды, а когда я смог открыть глаза, то увидел... ЭТО. — Как будто средних размеров обезьяна присела на корточки и положила длинные мощные... руки на пол. Сгорбленная спина, торчащая во все стороны шерсть или... волосы, скрывающие уши, если они есть. И, всё таки, лицо — почти человеческое, бородатое с покатым лбом, огромными жёлтыми глазами, которые единственные выражали эмоции — интерес, ожидание... Робость? — В остальном, лицо походило на маску, что затрудняло читать его.

А ещё, это существо было... не до конца материальным что-ли. Я смутно видел дверцу гардеробного шкафа сквозь него.

— Совсем не страшно, — сказал я, неестественно высоким голосом, на выдохе.

Кошка потёрлась об мою ногу и пошла к ЭТОМУ. Остатки моего ужаса сменило удивление, когда я увидел, как Мурка улеглась перед существом, а то погладило животное своей ручищей, заставив кошачьи глаза зажмуриться от удовольствия.

И почему я думаю, что эти двое не сегодня познакомились?

— Ты живёшь здесь? — спросил я, нашаривая стул за спиной, ноги держали плохо.

— Я. До́мник, — голос существа звучал всё увереннее.

— В моей квартире? — я уточнил.

Казалось, существо задумалось. Оно, вообще, говорило так, будто вспоминает... Слова?

— Дом. Весь. Я.

— А меня зачем напугал? — я решил, пока, определить пол существа, как мужской.

Домник хлопнул глазами два раза, в них появилось... Горе? Он зашкрябал второй рукой по ковровой дорожке, отвечая:

— Не хотел. Надо. Было. Я здесь. Ты здесь. Уваж-же-ни-е. Знатец. Искусник. На́больший.

— Ты... пришёл познакомиться? — я мечтал о переводчике.

— Да. До́лжный. Я. Уваж-жение. Ты. Тебе.

«Картина вырисовывается», — подумалось мне.

— А я что до́лжный? — я решил разобраться в табели о рангах.

Совершенно неожиданно, на лице Домника растянулась улыбка до предполагаемых ушей, в глазах блеснули смешинки.

— Искусник. Не до́лжный. Никому. На́больший. Здесь.

В его голосе даже промелькнула гордость то ли за меня, то ли за себя, мол, ну и шуточки у вас, вашбродь, но я не попался.