Доля Пути: Лето

Это не было проявлением неуважения. Просто, они, как и я, старались не делать лишних движений, которые можно расценить как угрозу. Кажется, действительно поговорить хотят. Эмпатия "передавала" их нервное состояние и отсутствие агрессии ко мне.

— Здесь говорить будем? — поинтересовался я.

— Вон моя тачка стои́т, можем в ней, — ответил лидер, с полувопросительной интонацией.

— Пошли.

Я подождал, пока все трое встанут и пойдут к бюджетному седану, стоящему в центре двора, рядом с другим личным транспортом жильцов дома, и потопал следом. Пока шли, я успел составить первое впечатление о своих будущих собеседниках.

Лидер — мужчина ближе к тридцати, примерно моего роста, но у́же в плечах и легче. Этнически, я бы сказал, татарин — волосы светлые, но не блондин, глаза чуть раско́сые и тоже светлые, лицо скуластое, а нос курносый. Он — стихийник, это видно по манере держаться, скорее, "тяж" или "мороз" — так в наших узких кругах именуют тех, кому покровительствуют Земля и Вода. Оба вида стихийников отличаются непоколебимо спокойным нравом и некоторой медлительностью в быту. Два кмета — юные совсем парни. Один — явно представитель коренной национальности — смуглый, чёрные прямые волосы, но выбрит начисто. Второй — точно русский — рыжий, конопатый, светлоглазый, нос картошкой, лопаты и портрета незабвенного деда не хватает. Оба, либо недавно пробудили грань, либо одарены слабо — нет в них ещё хищной пластики опытных кметов. Уж я то насмотрелся, знаю.

Лидер местной бригады сел на водительское место, а бойцы резво заняли заднее сиденье.

«Угу, щас-с-с», — я встал перед задней дверью и нарочито неторопливо достал из внутреннего кармана кисет, вынул из него трубку и начал набивать, сквозь прозрачное стекло "гипнотизируя" взглядом кмета, занявшего место, которое собираюсь занять я. В салоне произошло некое движение голов, губ и рук, после чего дверь открылась и "моё" место стало вакантным. Брюнет бросил на меня неприязненных взгляд, но на пассажирское сиденье пересел молча. А я занял место за ним и захлопнул дверь. Кисет убрал, а трубка — в руке. Нож, в салоне, быстро не достать, так хоть концом мундштука ткну в глаз, если переговоры не сложатся. «Смуту» отозвал, а «Крепость» оставил, сжав Волю почти до размеров моего тела.

Лидер повернулся ко мне и начал излагать:

— Я — Рамиль, мы втроём местные. Тебя мы давно заметили, но ты не барагозил, ходил чётко — от дороги до квартиры... девушки...

— Про неё не будем говорить, — прервал я его, глядя в глаза. — Вы знаете, я на вашу землю не посягал никогда. Это ваш район... кроме одной квартиры. Кто туда полезет...

— Всё, всё, мужик, успокойся, — он примирительно показал мне две раскрытые ладони. — Ты прав, не о ней речь сейчас.

Я говорил спокойно, но, видимо, угроза прорвалась в голосе, на последней фразе. «Опасение, тревога, неприязнь» — исходили от всех троих. Кроме неприязни, я испытывал то же самое. А стихийник продолжил:

— Короче, к тебе у нас претензий не было. Три-четыре месяца назад здесь ещё один крутился. Сильный — мы все его чувствовали издалека. Потом он пропал. А так, у нас здесь посторонних не бывает почти. Раньше у нас сильная группа была, потом Бобур... погиб, короче, Виталя в Россию уехал, а Нилюфар замуж вышла и переехала в другой город. Я один остался, есть тут ещё несколько, но они не бойцы. Недавно, эти двое появились, вот, учу их пока. Но, без группы, в "тавернах" и на Рынке делать нечего... Ну, ты знаешь, наверно?

Я медленно вытянул из второго внутреннего кармана портмоне, а из него — "клубную карту". Убедившись, что все убедились, я сказал:

— Ты мог бы напрямую спросить. Я — не новичёк. В баре «Знаток» меня все знают — Арсен, Баходир, Рустам, Милана... — да все основные лидеры почти. Сам я тоже в группе — мы с окраины, но в рейды ходим и на Рынке часто бываем. Моё имя — Илья.

Лидер с рыжим переглянулись, после чего стихийник спросил:

— Случайно не вас «группой мага» называют?

Я промолчал, мол, понимайте как хотите. Неожиданно, в разговор вмешался рыжий:

— Чё, правда, вы отбивались от всей дружины Семьи? Ну, в пустыне?

Древнегреческие мифы говорите? Угу, вот так они и складывались. Через пару веков, кто-нибудь, после пары бутылочек "беленькой", будет рассказывать — как несколько героев упокоили кладбище размером со степь.

— Ром, угомонись, — осадил парня лидер. — Говорил же вам — поменьше верьте в то, что этот алкаш рассказывает.

Я мысленно пожелал незнакомому мне "сказителю" скорейшей встречи с "белочкой".

— Значит ты — маг... э-э-э... то есть, искусник? — обратился ко мне Рамиль. — Это хорошо. Я знал одного. Вы — ребята адекватные и ровные. Короче, я и говорю, что район у нас спокойный, мы сами тоже правила знаем. А вчера вечером, Рома почувствовал... Ну, расскажи сам, Ром.

— Так, значит. Как ты вчера мимо дома моего проходил, я просёк, — сказал он мне. — Потом, значит, поздно уже было и я, значит, уже спать собирался. Тут, кэ-э-ак шарахнет мне под дых, кошка чуть в окно не сиганула со страху — тоже, видать, почуяла. Ну, я, значит, ноги в руки и к пацанам ломанулся. Всё.