Доля сияния

– Это называется "знай своё место", – пробормотал воевник.

Он привалился к стене, будто враз устал до невозможности, даже глаза закрыл. И так, не открывая их, спросил:

– А вы, господин маг, что по стенам жмётесь? Или наказаны за что?

В его голосе не было насмешки, но Йоссель всё равно вспыхнул.

– Зачем вы сюда приехали? – спросил неловко.

– За помощью, – просто ответил гонец. – Вырлы в северных болотах словно обезумели. Их никогда ещё не было так много. Все силы уходят на то, чтобы просто сдерживать их натиск.

– Но у магов нет средства… – прошептал Йоссель.

– Нам нужны хотя бы лекари – врачевать раненых.

– Врачевать? – взвился Йоссель. – Врачевать?

И, повинуясь неожиданному порыву, путая слова, захлёбываясь надеждой и обидой, он принялся рассказывать.

Воевник слушал хорошо: сочувственно кивал в нужных местах, а когда Йоссель дошёл до вчерашнего утра, даже сдвинул белёсые брови.

– И вот выходит, формула моя нужная! Важная! А мне – жди десять лет! – тонко выкрикнул Йоссель.

Ему внезапно стало пусто и зябко, словно боль согревала, пока он таил её, а теперь, высказанная, оставила его наедине с холодом каменных стен. Молчание всё длилось, и невозможно было прервать его, наполненное то ли стыдом, то ли растерянностью.

– Я напомню о тебе, – коротко сказал голубоглазый воевник и двинулся наверх, где уже отворились двери приёмной залы, и стоял исполненный важности младший маг.

Мальчишки с лошадьми за окном не было: должно быть, увёл их куда-нибудь к речке или на дорогу. Медленно проползло по небу облако, похожее на безногую собаку.

Йоссель уселся на ступеньку и рассеяно гладил зелёную спину каменной саламандры, отполированную сотнями ног. Тоскливо тянулись минуты. Ни единого звука не долетало из-за тяжёлых створок, и неведомо, вспомнит ли гонец о своём обещании.

Мастер Аргелак выдвинулся из дверей. Стеклянно скользнул взглядом по йосселевому лицу – будто и не ученик почтительно замер на лестнице, а пустое место образовалось. Прошелестел шагами к изгибу коридора.

И снова тишина.

Аргелак вернулся с еще двумя магами, незнакомыми Йосселю. Отворившаяся на миг дверь выпустила обрывок густого баритона "однако обычаи наши таковы, что"…

Что они там так долго?

Йоссель припал лбом к стылому камню стены. Сердце прыгало неровно и бестолково, будто карась трепыхался под рубахой. Увиделось, как сам высший выходит из залы, видит почтительно замершего подмажонка и тягучим своим голосом говорит: "Сияние ждёт тебя, младший маг Йоссель".

И вот он в воинском лагере, вместе с мастером Аргелаком: врачует раны и формулами, и по простому – целебными отварами и мазями. Вот по ночам при свече выводит причудливые завитки – ищет созвучие рун, чтоб враз загнать вырл в небыльё. Вот, в жаркой битве спасает мастера Аргелака от десятка чудовищ сразу, сечёт когтистые лапы, размётывая зелёные тела в невесомую пыль. И мастер благодарит его, Йосселя, и униженно просит прощения за былую несправедливость, а он… а он ничего не скажет, только посмотрит мимо мастера, как тот давеча, и пойдёт себе – чертить рунную вязь…

Йоссель вскочил: гонец выходил из залы в сопровождении нескольких магов. Плеснули голоса:

…через седмицу…

…младшие маги вполне способны…

…ярость вырл трудно укротить…

…слишком много раненых…

…говорят, на юге тоже появились…

Воевник быстро сбежал по ступенькам, но прежде, чем сказал хотя бы слово, у Йосселя внутри оборвалось что-то и повисло на тоненькой ниточке. Не пустят.

– Ты видишь, какое дело… не положено у вас… – и прячет глаза. – Не позволено. Ты… учись, вырлы ведь не в одночасье сгинут, и в лекарях всегда нужда… А то и, глядишь, сообразишь, как вовсе с вырлами справиться.

– Но как же, – лепетал Йоссель побелевшими губами. – Я же… вы ведь там…

– Правила не изменяются ради прихоти учеников, – прогудело над головой.

И Йоссель похолодел под презрительным взглядом мастера Аргелака.

***

– Уйду.

Лавен недоверчиво хмыкнул.

– В водоносы? Или в свинопасы?

– К воевникам пойду.

Йоссель никак не мог согреться, словно одним взглядом Аргелак выстудил ему всё нутро. Леденели пальцы, зуб не попадал на зуб, а щёки пылали двумя свечками. Он скорчился на подоконнике, обхватив колени руками, и только звенело в тяжёлой голове:

– Уйду.

Он догнал гонца за воротами. Тот охлопывал гнедую лошадь, подтягивал какие-то ремешки на её лоснящихся боках.

– Подождите!

Йоссель никак не мог отдышаться.

– Может быть… может быть ваш главный… ваш, – он вспомнил, наконец, – воевода?

Кажется, насмешливо скалился мальчишка, уже забравшийся на вторую лошадь, но это было неважно. Всё было неважно, пока оставалась хоть капля надежды.

Гонец покачал головой.

– Воевник не пойдёт против воли магов, будь он даже воевода, – мягко сказал он.

– Но ведь это нужно. Я – нужен. Так же несправедливо!

Прозрачные глаза уставились вдаль, туда, где пыльная дорога врастала в белёсое летнее небо.

– Это кажется несправедливым тебе, – тихо сказал гонец. – Но, может быть, это справедливо для кого-то ещё. Для твоего мастера, например, или для ваших старших магов. Для ваших порядков. Справедливостей – их ведь может быть много…