Доля слабых

— А чего ты хотел? — накинулась на юношу Инга. — Предпочтешь две недели ползти до Великого озера? Нет у нас столько времени! У меня точно нет!

— Ну нельзя же так! Он один не дойдет! — рассердился в ответку Кабан. — Лучше сразу убить! Меньше мучиться будет!

— Так убей!..Что? Слабо? Ну тогда и не умничай! Хватит спорить. Уперся, как маленький. Сам ведь знаешь, что выбора нет. Либо бросим Гайраха и сами спасемся, либо твари нас сожрут всех троих.

Инга уже подостыла, но фразы ее постепенно делались все жестче и жестче, а в голосе слышался холод. Теперь она уже не сверкала глазами, а очень серьезно и четко, используя веские доводы, убеждала Кабаза в своей правоте:

— Ты подумай, ну кто он тебе? Не отец и не брат. То, что ногу свернул — не твоя вина. Мы ему ничего не должны. И так уже сделали больше, чем нужно. Потихоньку уйдем, пока спит — и забудь. Сейчас время такое — люди сотнями гибнут.

Слушая эту суровую правду, Кабаз все сильнее кривился лицом, но упорно молчал. Оба были уже на ногах и стояли напротив друг друга. Видя, что так Кабана не проймешь, Инга вздохнула и попыталась, меняя подход, достучаться до парня с другого конца и другими словами:

— Вот же боров упертый. Своей совести в жертву жизнь готов принести. Тут ты вправе, не спорю. Да ведь есть еще я! И меня на алтарь?! Выискался добродетель! Аж тошно! — Инга плюнула парню под ноги и, внезапно, расплакалась.

— Что же ты со мной делаешь, глупый, — бормотала она сквозь текущие слезы. — Раньше я бы смогла уйти и сама, а теперь… Теперь уже поздно. Угораздило дуру влюбиться в такого упрямца. Ладно, что уж тут — останусь с тобой и с твоим хромоногим дружком. Жаль… Так мало пожили.

Не готовый к такому Кабаз поначалу застыл, словно вкопанный, но всего миг спустя сердце снова пошло, и охотник стремительно стиснул в объятиях, одновременно крепко и бережно, свою хрупкую спутницу.

«Любит! Любит! Любит!», — поглощая весь мир без остатка, гремело в сознании. Все другие эмоции, мысли и чувства, как волной, из головы вымыло. Все тревоги и страхи сразу стали вторичны. Даже совесть забилась в какую-то щель. Ощущая всем телом тепло, исходящее от сжимаемого в руках источника счастья, Кабаз сдался и прошептал Инге на ухо:

— Хорошо. Мы уйдем.

Заплаканные карие очи, поднявшись, взглянули на парня с надеждой.

— Правда? Не шутишь? Так чего же мы медлим? Пошли.

— Не сейчас. Ляг поспи. Утром тронемся. Ты пойми, не могу я трусливо сбежать. Завтра все ему выдам, как есть, и уйдем. Он поймет. Так честнее… А если и нет, все равно. Отдохни. Утром сделаю все, как решил. Обещаю.

Инга с этим не спорила и сразу отправилась спать, понимая — победа осталась за ней.

* * *

Гайрах не понял.

— Суки вы, а не Урги. — сообщил напоследок Безродный невольным попутчикам. — Я-то думал, попались мне добрые люди. Повезло. Не дадут мне пропасть. А вот, нет. С виду вроде, как все: две ноги, две руки, голова. А внутри-то гнилье и дерьмо. Нет, ни сердца, ни совести. Что застыли? Валите уже. Надоело смотреть в ваши подлые зыркалки. Убирайтесь!

Наругавшись, Гайрах прислонился к стволу невысокого дерева, под которым до этого спал, и замолк. Парень с девушкой, стойко выслушав гневные речи, молча тронулись в путь. Но не успели они сделать и десяти шагов, как брошенный сзади крик заставил их обернуться.

— Подождите! Хотя бы копье мне оставьте! — наплевав на гордыню, пытался выпросить милость Гайрах.

— Хорошо, — согласился Кабаз проявить милосердие.

— Ну уж нет! — мигом вскинулась Инга. — Нам оно и самим пригодится. Посмотри на него, — обратилась она к Кабану. — От кого он способен отбиться? Если твари отыщут, считай, он мертвяк. Да и зверя добыть не по силам хромому. Только зря потеряем оружие. Лучше палку ему подбери вместо посоха.

У Кабаза на эту холодную правду слов уже не нашлось. Парень молча забрал у подруги мешок с продовольствием и, сломав по пути подходящую ветку, направился обратно к Райху. На ходу очищая сей будущий посох от листьев, он старался не слушать, прилетавших в спину ругательств недовольной его поступком Инги.

Благодарности эта подачка не вызвала. Райх, конечно, схватил и еду, и подобие посоха, но когда благодетель уже, уходя, повернулся спиной, бросил гадостно вслед:

— Надеюсь, демоны вас сожрут! А если нет, знайте — я живучий, и мы еще встретимся. И тогда я припомню… Все вам припомню.

Парень даже не стал оборачиваться, а вот Инга взъярилась. Сорвав с плеча лук, наложила стрелу и прицелилась в Райха.

— Я сейчас его подстрелю! Ишь, грозиться удумал!

— Брось. Не надо, — вступился Кабаз. — Он не стоит того. А угрозы пустые.

После кратких раздумий лук вернулся на место, и Кабан облегченно вздохнул. Дальше, не тратя времени даром, уменьшившийся на треть отряд отправился в путь. Дорога предстояла неблизкая, и по понятным причинам следовало поторапливаться. Теперь молодая пара могла позволить себе двигаться быстро. Лишний груз был сброшен, и шансы спастись многократно выросли. Впереди дожидались своих покорителей три сотни миль чужого незнакомого леса. Путешествие началось.