Доля слабых

Сам черный гад, нагнав свою главную силу, скакал позади в окружении нескольких шустрых чудовищ, лихо размахивая из стороны в сторону неким огромным подобием топора. Выточенное из кости оружие, похоже, было когда-то чьей-то лопаткой. Белое некогда острие сейчас окрасилось в красный и уже сделало вдовами нескольких женщин. Время от времени, когда момент того требовал, нелюдь легко перехватывал этот топор второй лапой и, свесившись набок, срубал зазевавшегося охотника.

Имея огромное численное превосходство, родичи тем не менее в страхе бежали с дороги этой кошмарной компании. Народ охватила паника. Страх затмил разум. Когда изначальный план рухнул, охотники растерялись и теперь никак не могли собраться с силами и дать чужакам отпор. Сражение больше походило на избиение — люди гибли десятками. Неизвестно, чем бы все это закончилось, не подоспей на помощь вторая половина отряда, ведомая Яром.

Разобравшись со своими врагами, почувствовав в себе силы на подвиг, воодушевленные родичи с криком бросились на группу пришельцев. В тварей опять полетели копья. С новой силой затренькали луки. Одна из стрел добралась до наездника, вонзившись в черную ногу. Правильно оценив размер подкрепления, продолжавшего прибывать к противнику, нелюдь раскрыл капюшон и, видно, подал команду отхода, так как чудища, включая гиганта, тотчас развернулись и попытались уйти с поля боя.

Только вот путь назад уже был отрезан. Люди, встав редкой цепью, пускали стрелу за стрелой, но как только рогач смог достигнуть преграды, расступились и дали залп в спину. Черный хозяин зверья рухнул замертво. Массивное чудище потопало дальше, выполняя последний приказ. Мелких же взяли на копья. Теперь получилось удачней — недавний опыт пошел на пользу. Из пятерых ловких тварей смогла убежать лишь одна, да и то кровь сочилась из нескольких ран, а из бока торчала стрела. Ей осталось недолго.

Топавший первым во время атаки зубастый гигант сейчас оказался в конце отступавших, в попытке спасти жизнь хозяину, чудищ. Задачу свою провалив, потеряв командира, зверье и само полегло, но гигант приближался к охотникам и по-прежнему был полон сил и смертельно опасен.

Если бы родичам нужна была просто победа, они расступились бы и дали гиганту уйти. Но все затевалось специально для уничтожения четверых великанов, имевшихся в пришлой орде. Сюда же пришло только двое, и упускать половину из них, являлось непозволительной роскошью. Так что выбора не было.

Яр смело вышел вперед и, оставшись с чудовищем один на один, поднял свой Длинный Нож. Но отнюдь не сжимая в руках, а сидевшим на толстом древке. Он специально готовил это чудо-копье для подобного случая. Длинное, в три человеческих роста — такое не всякий удержит. Яру силы хватило. Уперев копье в землю тупым концом и направив в грудь твари, бегущей, не понимая угрозы, Мудрейший стал ждать и дождался. Тварь сама налетела на острие — рев сотряс ветви дубов, но мгновением позже прервался. Длинный нож-наконечник проскочивший вглубь туши смог достать до какого-то важного органа. Зверь издох. Пасть безвольно захлопнулась. Желтые плошки-глаза помутнели. Под радостные крики охотников, гигант начал заваливаться вперед, продолжая надеваться на пику. Яр отскочил в сторону и, туша, завершив падение, грузно ударилась о землю. Длинный Нож на вершине древка возвышался над спиной пронзенного насквозь исполина. Покрытый кровью клинок торчал строго вверх, будто символ добытой победы.

Вскинув руку, сын Ярада прервал бурные восторги народа, прося тишины:

— Слушайте все! Время праздновать победу еще не пришло! Там, в поселке, сейчас идет бой, — Яр указал рукой на восток, и взгляды родичей устремились туда же, наполняясь новой тревогой. — Несколько человек остается помогать раненым, а остальные — за мной. Нужно успеть сомкнуть кольцо вокруг поселка. Ни одна тварь не должна уйти! Все. Копья в руки, и бегом за мной! Пошли, пошли!

Поредевший отряд, но все еще многолюдный и сильный, в спешке двинулся на восток. Сражение было выиграно. Война только еще начиналась.

Глава шестнадцатая Первая капля мести

Очередной день ничего нового не принес. Все шло как обычно: рассвет, смерть еще шестерых стариков, опостылевшая пшенка с водой, ожидание, ожидание, ожидание… Люди очень устали. Постоянное чувство страха изматывало сильнее, чем любая физическая работа. Без нормальной еды в животах разыгралась резь. Головы трещали от жуткого недосыпа. Запах испражнений, скопившихся за последние дни на дальнем краю доступного людям пятачка, куда все справляли нужду, доводил до отчаяния. Родичи ждали спасения, но надежды на благополучный исход постепенно слабели. Беспросветное равнодушие к собственной участи вытеснило все прочие чувства. Воцарившаяся в умах пленников обреченность просто кричала: «Скорее бы все это закончилось! Неважно, как и чем, но закончилось! Нет мочи терпеть!»