Долина белых ягнят

Сначала Хабиба очень переживала, что около нее обосновались зенитчики. И не изрытого сада жалела она, не срубленных яблоневых веток. Боялась, что зенитные пушки притянут к себе немецкие бомбы. В кого же немцам и целиться, если не в зенитчиков? Как увидят сверху пушки, так и начнут бросать. Но бомбы одинаково падали по всему аулу, и Хабиба привыкла. А тревоги рядом с людьми переносить легче.

Так и жили: Хабибе спокойнее, бойцам парное молоко, Хабляше от бойцов свежая трава. А щель вырыли новую, около самого дома, чтобы недалеко бегать Хабибе и Мишкарону, научившемуся теперь при самолетном гуденье прыгать не в арык, а в темную яму.

Зенитчики много разговаривали, спорили между собой: почему сноха Хабибы оставила Москву и переехала в глухой аул? Как надо любить человека, чтобы ради него сменить столицу на эту глушь! К тому же никто ее здесь не понимает, а сама не знает ни законов, ни обычаев этой земли.

Ирина между тем отправилась в город посмотреть, уцелели ли ее квартирка и вещи. Но больше того ей хотелось узнать, что делается в мире. Кто же мог быть самым верным источником информации, если не аптекарь Яков Борисович? К нему идут за лекарством, а старик так уж устроен, что не может не расспросить зашедшего в аптеку обо всем на свете.

Ирина чуть не рассмеялась, когда увидела Якова Борисовича в кабардинской одежде. На нем была голубая черкеска, бешмет, кинжал на кавказском поясе. Старик мягко ступал по аптеке в легкой сафьяновой обуви. Ни дать ни взять — кавказец.

— Удивляешься наряду? — спросил Яков Борисович. — Удивляться нечего. Мы, кабардинцы, должны носить свою форму. А то отдали ее танцорам, театрам. Артисты станцуют «кафу» — форму в сундук. До следующего раза. Не годится это. Старики пусть покажут пример. Национальную форму нельзя терять…

Но и Яков Борисович не менее был удивлен, узнав, что Ирина пришла не за лекарствами для Даночки, а просто так, по старой дружбе. Ведь Ирина заведовала в школе медицинским пунктом и часто обращалась за медикаментами к Якову Борисовичу. Старый аптекарь помогал ей, и между ними завязались добрые отношения.

Действительно, аптекарь знал многое. Оказалось, немцев остановили у Эльхотовских ворот, в нескольких десятках километров от Орджоникидзе. Эвакуировавшиеся из Нальчика, конечно, не остались в столице Северной Осетии, а уехали дальше — в Грузию. Яков Борисович уже выведал путь, по которому можно уйти к своим. Ему бы только незаметно выбраться в лес, а там он найдет тропу.

Шутя рассказал Яков Борисович, что спасти аптеку ему помогла как раз кабардинская национальная одежда, которую он теперь не снимал. Когда грабители налетели на аптеку и стали в нее ломиться, аптекарь вышел к ним в черкеске, с обнаженным кинжалом в руке, и любители легкой поживы, то ли от неожиданности и удивления, то ли и правда испугавшись, повернули назад.

Но самое интересное, что узнала Ирина от аптекаря, это то, что Кулов в городе и даже два дня назад заходил в аптеку. По словам старика выходило, что Кулов находится в штабе армии где-то неподалеку, чуть ли не в одном из домов отдыха. Он будто считает, что поспешил с эвакуацией учреждений. Если положение на фронте стабилизируется, не исключена возможность, что вернутся государственные и партийные организации. Якова Борисовича он будто бы похвалил: «Молодец, самый достойный джигит изо всех горожан. Сохранил аптеку. А ведь все люди рано или поздно пойдут к тебе за помощью. Ты здесь и доктор и провизор». Сам рассказал аптекарю, что занимается снабжением армии. Но главная его забота — это строительство дороги через Кавказский хребет. Она необходима, чтобы угнать скот в Грузию. Аптекарь жалел Кулова, которому не хватает людей.

— Посуди сама, председатель Комитета обороны, а нет у него даже секретарши и машинистки. Кстати, почему бы тебе не стать секретаршей Кулова? Я могу это устроить. Кулов будет рад. У него в приемной некому даже отвечать на телефонные звонки…

— Я в ауле Машуко живу.

— У тебя же есть здесь квартирка. А нет — так в городе столько свободного жилья… Занимай которое хочешь.

Ирина пошла в свою квартирку.

Бомба угодила в середину трехэтажного дома и вырвала все квартиры среднего подъезда. По бокам осталось как бы два здания. В правом уцелевшем обломке на третьем этаже и была квартира Ирины. Все в ее комнатах было по-прежнему. Неубранная постель, голый матрац. Диван. Этажерка с книгами. Стол. Детская кроватка. Все, что успели нажить они с Альбияном. Через разбитое окно наружу вылезли тюлевые занавески, и ветер треплет их, словно белые флаги.

Эвакуированная из Ростова семья, ютившаяся последнее время на кухне, уехала куда-то, побросав половину вещей. Эти вещи Ирина сложила отдельно и принялась наводить порядок в своей комнате.

Может быть, это хорошо, что она никуда не уехала. Сам Кулов собирается вернуть назад всех, кто поторопился с эвакуацией. Только вот нет воды и света. БаксанГЭС захвачена немцами, насосные станции не работают. Скоро наступят холода. Хорошо бы найти железную печку. А трубу можно вывести в окно.