Долина Безмолвных Великанов

С глухим стоном он протянул к ней руки:

— Боже мой, Маретт, да ведь я же не убийца! Я не убивал Джона Баркли!

Девушка ничего не ответила.

— Вы мне не верите! — воскликнул он. — Вы поверили, будто я убил Баркли, и вот теперь — гнусный убийца! — я осмеливаюсь говорить вам о любви!

Девушка дрожала, словно в сильном ознобе. Лишь на мгновение Кенту почудилось, будто он заметил в ее глазах нечто ужасное, нечто такое, что она пытается скрыть, пытается преодолеть, стоя перед ним, крепко сжимая в кулаки свои маленькие нежные ладони. Ибо в ее лице, в ее глазах он почти увидел скрытую боль смертельно раненного существа. И затем все исчезло без следа, хотя он и снова повторил, умоляя поверить ему:

— Я не убивал Джона Баркли!

— Я думаю не об этом, Джимс, — остановила она его. — Суть дела совершенно в ином.

Они забыли о грозе. Непогода разбушевалась, сотрясая окна резкими порывами ветра, заливая стекла потоками ливня. Но внезапно раздался звук, который перекрыл монотонный шум ветра и дождя, и Маретт вздрогнула, словно от электрического удара. Кент также обернулся к окну.

От окна доносилось металлическое «тук, тук, тук» — постукивание, которое однажды уже предупредило их об опасности. Но на сей раз оно звучало настойчивее. Казалось, будто чей-то голос окликает их из-за окна. Это было больше чем предупреждение — это был сигнал тревоги, сигнал приближающейся неотвратимой угрозы. И в тот же миг Кент увидел, как изменилось лицо Маретт Рэдиссон. Девушка прижала ладони к горлу, и в глазах ее вспыхнул неожиданный огонек. Издав приглушенный неразборчивый возглас, она в испуге вслушивалась в звуки, доносившиеся из-за окна.

Глава 17

Не прошло и десяти секунд, и Маретт Рэдиссон, как показалось Кенту, снова стала той прежней воительницей, которая в полицейском участке поселка загнала в тупик трех здоровенных мужчин, держа их под прицелом своего маленького черного револьвера. Повторный предупредительный сигнал Муи подействовал на нее сперва как шок. Ее охватил мгновенный испуг, граничивший почти с паническим ужасом. Затем последовала реакция, настолько быстрая, что Кент был искренне удивлен и озадачен. В течение десяти секунд тонкая и стройная фигура девушки словно выросла и окрепла; румянец вновь запылал на ее щеках, глаза засверкали тем же огнем, который горел в них, когда она глядела в лица троим полицейским. Девушка вовсе не была испугана. Она была готова к борьбе.

В подобные минуты Кента больше всего удивлял ее спокойный и бесстрастный голос. Он звучал сейчас как нежная и мягкая музыка. Но в этой мягкости что-то таилось. Голос ее напоминал бархат, прикрывающий сталь. Недавно она говорила о Ниске, Дикой Гусыне, богине Долины Трех Рек. И Кент подумал, что какая-то часть духа этой богини должна присутствовать в душе Маретт Рэдиссон, придавая ей смелость и мужество, явственно отражавшиеся в ее взгляде, когда она пристально смотрела на него, словно не замечая, как металлический предмет снова настойчиво выстукивает по стеклу свой тревожный сигнал.

— Инспектор Кедсти возвращается, — проговорила девушка. — Я не думала, что он решится на это… сегодня.

— Он ведь не успел даже дойти до поселка, — заметил Кент.

— Нет. Вероятно, он что-то забыл. Прежде чем он явится сюда, я хочу показать вам убежище, которое я приготовила для вас, Джимс. Идите за мной, быстрее!

Ее слова явились первым намеком на то, что Кенту не следует дольше оставаться здесь, в ее комнате, — перспектива, начинавшая уже вызывать в нем некоторую внутреннюю неловкость. Захватив несколько спичек, девушка погасила лампу и поспешно выбежала за дверь. Кент последовал за ней до конца коридора, где она остановилась перед низенькой дверцей, которая, скорее всего, открывалась в крохотную каморку под самым краем покатой крыши дома.

— Здесь старая кладовка, — понизив голос, сказала девушка. — По-моему, я сделала ее вполне уютной. Окно я завесила, так что можете зажечь лампу. Но смотрите, чтобы свет не пробивался из-под двери. Запритесь изнутри и сидите тихо. За все, что вы там обнаружите, благодарите мсье Фингерса.

Девушка слегка приоткрыла дверцу и протянула Кенту спички. Свет с нижнего этажа едва проникал сюда. В полумраке Кент вдруг обнаружил, что находится совсем близко от ласкового и нежного сияния ее глаз. Взяв у нее спички, он невольно сжал ее руку.

— Маретт, вы верите мне? — прошептал он. — Вы верите, что я люблю вас, что я не убивал Джона Баркли, что я готов драться за вас до тех пор, пока Господь даст мне силы бороться?

На мгновение воцарилось молчание. Рука девушки осторожно выскользнула из его пальцев.

— Да, кажется, верю. Покойной ночи, Джимс.

Она быстро отошла от него. Возле своей двери она обернулась.

— Входите же, прошу вас! — окликнула она его приглушенным голосом. — Если вы действительно хотите, чтобы ваши слова не расходились с делом, войдите туда поскорее!