Долина колокольчиков

Белизна, белизна, белизна… Скалы и склоны, реки, обрывы, волшебно-звенящие снегом леса. Когда всё это повисло во мраке, я откинулась затылком на подушку и с любопытством покосилась на своего попутчика, сидевшего напротив по диагонали.

Пожилой перевозчик нашел себе еще одного торопливого пассажира.

Когда я залезла в кэб, попутчик уже был здесь, более того — спал, низко натянув капюшон лоскутного мехового пальто — настоящего портного праздника из алых и оранжевых оттенков. Я ревниво осмотрела свою черную шубку. Эх! Мне б сейчас мой бирюзовый плащ-летягу — мы б еще посоревновались в красочности! А так, ладно — признаем, по цветам он меня уел.

От незнакомца едва уловимо пахло древесным парфюмом и апельсинами. Вдохнув поглубже праздничное настроение, под руку идущее с этими запахами, я ткнулась лбом в стекло и тоже решила поспать.

Ведь сны под хруст снега, звон колокольчика и редкое похрапывание лошадок — самые, несомненно самые сладкие. Особенно те, что контрабандой вырваны у весны…

* * *

Я очнулась оттого, что кто-то легонько барабанил по моему колену.

— Хей, попутчица! Вы живая? — послышался музыкальный и лёгкий тенор.

Я открыла глаза и столкнулась с чужими глазами: такими же синими, как мои, если не ярче. Над ними буйствовала столь насыщенно-рыжая шевелюра, что я аж вздрогнула: очень хотелось вылить мужчине на голову воду с воплем «пожар!».

— Что случилось? — почему-то шепотом спросила я.

Впрочем, ясно почему: нас окружала мертвая тишина. Кэб не двигался. В салоне было темно, единственный тусклый свет исходил от ладони попутчика, на которой лежала одноразовая маг-сфера родом из сувенирной лавки.

— Понятия не имею! — не по ситуации бодро заявил чужак. — Небольшая дорожная загадка, кажется.

— А мы давно стоим? — я спешно застегивала пуговицы шубы, готовясь к внеурочной вылазке в зиму.

— Я проснулся минуты две назад — уже стояли. Выглянем?

— Конечно!

Глава 2. Феромонов не надо!

Мы одновременно открыли противоположные дверцы кэба. В первый момент я задохнулась от холода, внезапно сбившего с меня всякий сон, потом с удовольствием почувствовала, как новоприбывшая бодрость разливается по венам. Впрочем, возможно, это был адреналин.

Потому что я увидела кое-что неправильное.

А именно: нашего возницы не было на козлах. И мохноногой лошадки не было тоже.

— Какого праха? — обескураженно протянула я. Выхватила из сумки маленький аквариум со светящейся травой-осомой и огляделась.

Долина колокольчиков безмолвствовала… Огромное небо, похожее на перевернутый алмазный прилавок, холодело наверху; безе хрусткой колдовской дороги едва угадывалось под стремительной, густой поземкой, обхватывающей ноги, как кристалльная кошка. Сверкали сиреневые искорки снежинок, плящущих в зеленоватом свете фонаря: как будто я пыталась приманить небесную Аврору на ее подобие в миниатюре…

В общем, очень красиво! И са-а-а-амую чуточку неуместно: нельзя отвлекаться.

Попутчик подошел ко мне и повертел головой, обозревая черные громады гор, высокие стены пухлого снега по краям зачарованного тракта и перекресток аж семи дорог, перед которым мы, собственно, находились.

Я же присела на корточки, а потом и вовсе шлепнулась на колени и бодро поползла вокруг брошенного, несчастного нашего кэба — надеялась углядеть хоть какие-то следы.

К моему удивлению, рыжий без промедления опустился рядом, да еще и пополз вперед, гад такой. Потолкавшись плечами в районе гипотетической лошади и не найдя ровным счетом ничего, мы с сомнением уставились друг на друга.

— Я сыщик из Саусборна, — пояснил чужак и протянул мне руку. — Бертрам Голден-Халла, но лучше — Берти.

— Тинави из Дома Страждущих, Ловчая Лесного Короля. То есть детектив по делам мигрантов и представителей иных рас, — кивнула я, зубами содрала варежку и церемонно ответила на рукопожатие.

— Ага. Значит, просить вас остаться в кэбе — до выяснения обстоятельств — бессмысленно? — смекнул рыжий.

— Я бы сказала — абсурдно!

Все это время мы продолжали стоять на карачках, но ни у меня, ни у попутчика это не вызывало ни малейшего дискомфорта. Рабочий процесс, что.

И вдруг саусбериец расширил глаза, бросаясь, как мне сначала почудилось, обниматься:

— Ты посмотри-ка! — воскликнул он, от удивления выронив где-то местоимение «вы».

Я оглянулась и тотчас увидела предмет дивной радости: над дорогой прямо за мной парил, похожий на хрупкую феечку, дух снега — снуи.

Снуи не говорят, только таращатся своими огромными прозрачными глазищами, да машут ручками, трепещут стрекозиными крылышками, и манят, манят… Частенько — в нутро неприятностей, поэтому мирным гражданам крайне не рекомендуется следовать за снуи.

Но послушать совета бывает сложно, потому что дух снега испускает определенный феромон-ловушку, вызывающий нестерпимое желание бежать за ним.

Однако если ты знаешь про ловушку, она не работает: с некоторыми умниками из рода ходячих энциклопедий (и с друзьями таких умников, ага) духам снега приходиться возиться дополнительно — петь им, плясать, упрашивать, — в общем, завораживать по полной программе в стиле ярмарочного гипнотизера.